Столыпин. На пути к великой России

Этот шаг не только защищал русское население от польского угнетения, но и создавал условия для цивилизованного развода Польши и России. Идея предоставления Польше государственного суверенитета была также в планах Столыпина. Полное отделение Польши от России он намечал на 1920 г.[788] В годы Первой мировой войны министр иностранных дел С.Д. Сазонов с согласия государя предложил Совету министров обсудить эту возможность. Вопрос тогда не был решен положительно, но сам факт его постановки с личного одобрения императора свидетельствовал, что те государственные идеи, которые проектировались до Столыпина и в премьерство Столыпина, продолжали продумываться императором[789].

Законодательное колесо Государственной думы продолжало крутиться и по другим столыпинским направлениям. Законодательные итоги V сессии (15.10.1911–9.6.1912) были весьма внушительны. Были изданы законы о страховании промышленных рабочих, упразднении остатков крепостного права в Закавказье, праве залога надельных земель в Крестьянском банке, улучшении земских и городских финансов, введении земского самоуправления в Оренбургской, Астраханской и Ставропольской губерниях, городского самоуправления в Новочеркасске, пересмотре Устава и воинской повинности, предоставление русским гражданских прав в Финляндии и ее взносах на военные нужды. В результате согласительной процедуры с Государственным советом был издан закон о реформе местного суда с сохранением волостного суда в значительно улучшенном виде.

В конце сессии Дума под давлением Николая II правоцентристским большинством одобрила программу военного судостроения[790]. Таким образом, утверждение о вступлении политики реформ в фазу инерции не имеет достаточного фактического основания. Царь продолжал вести Россию по тем координатам, которые были намечены им вместе с великим реформатором, избегая двух крайностей либерального и реакционного уклона.

Однако следует признать, что с гибелью Столыпина эта центристская линия стала слабеть. Темпы по некоторым направлениям преобразований оказались существенно снижены, масштабы ограничены. Правящая элита не смогла породить новых государственных титанов. Столыпин остался уникален и неповторим. «Вам нет замены», – говорил когда-то ему государь. Достойного преемника своих дел не успел найти и сам реформатор. Новый председатель правительства В.Н. Коковцов не принадлежал к столыпинскому гнезду управленцев, его видение развитие страны существенно отличалось от представлений выдающегося премьера, грандиозные государственные проекты, требующие больших финансовых затрат без соответствующей последующей отдачи, его мало интересовали.

Когда стало ясно, что Коковцов начинает мешать императору продолжать реформы, он был уволен[791]. «Быстрый ход внутренней жизни и поразительный подъем экономических сил страны, – писал тогда государь Коковцову, – требует принятия решительных и серьезнейших мер, с чем может справиться только свежий человек»[792]. Пост премьера царь собирался передать А.В. Кривошеину, которого Столыпин в свое время характеризовал императору как более подходящую кандидатуру на этот пост, чем Коковцова. Однако Кривошеин из-за болезни отказался от поста[793].

Ввиду отсутствия соответствующей кандидатуры на место «соправителя» императору вновь назначается временная и зависимая от царя фигура И.Г. Горемыкина. Тем самым царь фактически перевел на себя режим государственного управления, продолжая подыскивать новых людей. Так было и при первом назначении Горемыкина главой правительства в 1906 г. Тогда после политических интриг Витте царю был нужен надежный и в то же время опытный человек[794]. Из старой александровской когорты управленцев таких людей было найти проще, людей же новых надо было искать и проверять. А между тем уже в годы первой революции обнаружилась измена в высших эшелонах власти. В таких условиях Горемыкин, как преданный монархии сановник, оказался подходящей фигурой, которая и позволила царю выиграть время, чтобы найти Столыпина. Второй раз Горемыкин заступил в должность премьера в начале 1914 г., а через семь месяцев началась мировая война, и здесь у царя уже не оставалось времени искать и готовить подходящего кандидата.

Назначение Горемыкина после отставки Коковцова не сопровождалось сменой правительственного кабинета, столыпинские министры, в том числе и ближайший помощник Петра Аркадьевича А.В. Кривошеин, по-прежнему оставались в правительстве. Мало того, царь оказывал Кривошеину всяческую поддержку. «Без такой поддержки, – пишет историк В.Г. Тюкавкин, – последнему было бы очень трудно преодолевать сопротивление реформе Коковцову»[795].