Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра

В 1937 году небезызвестный Николай Иванович Ежов был награжден орденом Ленина. Это известие, как писала официальная пресса, с энтузиазмом восприняли в поселке Лопатино. 23 июля коллектив рабочих, служащих и инженерно-технических персонала МЦБК на цеховых собраниях, в которых принял участие 2661 человек, вынес единодушное решение о переименовании рабочего поселка Лопатино в город Ежов. 11 августа 1938 года Марийский обком ВКП(б) и Президиум Верховного Совета МАССР отправили в ЦК партии и Президиум Верховного Совета РСФСР докладную записку о переименовании поселка Лопатино в поселок Ежово с подробным описанием причин такого шага. «Железный» нарком Николай Ежов на заре своей партийной биографии, в 1922 году, работал в Марийской автономии первым секретарем обкома. Однако Сталин инициативу строителей комбината не поддержал. Видимо, он просто чуть больше знал. Вскоре Ежов был арестован и расстрелян.

Ну а рабочий поселок Лопатино все же получил новое имя. Указом Президиума Верховного Совета Марийской АССР от 14 марта 1940 года он был переименован в город Волжск – по имени Волги-матушки. 6 июля это решение было подтверждено Указом Президиума Верховного Совета РСФСР. Население поселка к тому времени уже превысило 40 тысяч человек.

И немудрено: 5 декабря 1938 года были выработаны первые тонны целлюлозно-бумажной продукции. На полную мощность новый гигант советской индустрии заработал перед самой войной.

Война все смешала. Два моих деда погибли на фронте. А соседи, Свистуновы и Кокурины, породнились. Мои мать и отец работали на комбинате. Жизнь была трудная. Спасал частный дом, большой огород, живность и трудолюбие.

Сам я звезд с неба не хватал. Окончив школу с похвальной грамотой, поступил в Марийский целлюлозно-бумажный техникум. Семья большая, об институте думать не приходилось, а в техникуме стипендия тридцать рублей, да и специальность подходящая – электрик: кусок хлеба на всю жизнь.

В техникуме со мной произошел один интересный случай. Я учился на втором курсе, вечерами занимался художественной самодеятельностью и фотографией. Однажды в фотолабораторию зашел мой друг и вдруг ни с того ни с сего заявил: «Коля, а ты знаешь, что в городе Волжске тебе будет стоять памятник?». Я засмеялся. Ну какой памятник! Кто я? Простой парнишка с окраины. Отец через день пьяный, мать вечно на работе. Смешно слушать. Посмеялись и забыли.

Почти в двадцать лет меня призвали в армию. Служил на Украине: Львов, Винница, Николаев. Решил там и остаться. В то время шла активная вербовка здоровых парней на шахты Донбасса. Знаменитое поколение шахтеров послевоенных лет уходило на пенсию. Звучный лозунг «Донбасс задыхается без молодых людей» вкупе с заманчивыми финансовыми предложениями делал свое дело. Заявленные условия: единовременные подъемные в тысячу рублей, средняя зарплата в пятьсот рублей, квартира женатым и т. д. – в 1979 году были сказкой. В Волжске, как и во всей Марийской республике, такой зарплаты не видывали отродясь. Вербовщики ездили по армейским частям и заманивали дембелей посулами. А меня и не надо было особо агитировать – я и сам, как говорится, обманываться был рад. После демобилизации заключил трехлетний контракт на работу в шахтах Донбасса.

За полгода выучился на горнорабочего очистного забоя и три года отработал под землей, на добычном участке № 11. Добывал для страны «черное золото». Шахта имени Стаханова, что в городе Димитров Донецкой области, считалась одной из трех наиболее глубоких в Европе. Добыча велась на глубине более 1000 метров. Мой рекорд – 1100 метров. Как было обещано в контракте, через полгода там, в Димитрове, я получил однокомнатную квартиру. В 1981 году на донецкой земле у меня родилась дочь.

Не знаю, как сложилась бы моя судьба, но опыт работы в шахтерском коллективе, где любой каждую секунду рискует жизнью, дал мне огромный жизненный опыт. Можно сказать, шахтеры сделали из молодого парня настоящего бойца.

Через три года у меня закончился контракт. Не раздумывая, я вернулся в родной город. Квартиру в Димитрове обменял на квартиру в Волжске. На следующий год поступил на вечернее отделение Волжского филиала Марийского политехнического института. Учеба требовала времени, и я много раз менял место работы. В 1983 году познакомился со Станиславом Васильевичем Демковичем, который привез в нашу республику борьбу дзюдо. Он предложил мне попробовать себя тренером. Это было как раз то, что нужно. Тренерская работа начиналась с пяти часов вечера, в дневное время я был свободен, что давало мне возможность успешно учиться в институте. Выбранная специальность – инженер-механик – была непростой: сложные предметы, много чертежей, полуторамесячные сессии. Но управляться с учебой у меня получалось на удивление легко и естественно.

После окончания института я вдруг почувствовал, что тренировать детей в школе дзюдо мне уже неинтересно. Два моих ученика достигли высоких результатов.