Стоматолог для вампира (СИ)

— Да, тогда мужчины больше ценили дам, — кивнул Александр, размышляя о том, стоит ли ворошить былое и вспоминать о Мэри. Хотя чего уж там, он никогда не забывал ни о ком, кто, так или иначе, был дорог ему. — Я уже говорил, что поначалу не воспринимал себя мертвецом, и мне даже казалось, что чувства и ощущения никуда не девались. Это сейчас с высоты прожитых лет, я понимаю, что это было не так. Я сам себя убеждал, что все в порядке, отрицая очевидные факты. Осознание о том, что время проноситься мимо меня, пришло после смерти сестры. Тогда на несколько лет, я стал затворником и просто жалел себя. Сам себе я казался жалким и никчемным. Тогда только мой наставник поддерживал меня, он рассказывал мне о том, что происходит, говорил о том, как сильно мне повезло, ведь я могу видеть, как творится история и быть её непосредственным участником. Столько возможностей, перспектив и я все смогу осуществить!

— И ты поверил? — усмехнулась Надя. Не нужно быть вампиром, чтобы тебе говорили подобные слова. Ей и самой не раз тверили, что нужно двигаться идти вперед, самим творить историю. Глупости. От простых людей ничего не зависит, это всего лишь сказки, для того, чтобы народ не роптал.

— Да, когда-то я был человеком и мне тоже свойственна вера в лучшее. К тому же не забывай, тогда я еще не был таким, как сейчас… в те времена люди были другими….

Женщина лишь хмыкнула, для нее люди всегда одинаковы, они не могут отказаться от своих страстей, желаний и алчности. Вопрос лишь в нормах, установленных в обществе и принципах, по которым жили в ту или иную эпоху. Иногда, когда они с Александром предавались воспоминаниям, ей казалось, что это она прожила больше трехсот лет, а не он. Удивительно, как видя лично все ужасающие поступки, что это сотворили люди, вампир умудрился сохранить некую наивность. В такие моменты в душу закрадывались сомнения, а быть может, её собственная душа рано очерствела?

— Я так понимаю, твой учитель… как его… граф Нарышкин, кажется, вытащил тебя из твоей депрессии?

— Да, еще как, он буквально силой оттащил меня на очередной бал, где заново представил меня обществу.

— Зачем?

— Надя, не тупи, я вампир, и не менялся с годами, я не мог быть собой, а потому я стал Александром Александровичем Строгановым, своим собственным «сыном», — усмехнулся кровосос, и снова женщина заметила, как в его глазах сверкнули искры жизни.

— Я так понимаю, тебе частенько пришлось пользоваться этим трюком.

— О да, имя Александр стало обязательным для всех мужчин в моем роду. Это намного лучше, чем постоянно привыкать к новому. Так вот, придя на бал, я и увидел молодую дебютантку, от которой не мог оторвать взгляда. Мэри была невероятно красивой, воспитанной и кроткой юной леди и что немало важно, она была в меру умна.

— В меру умна? Ты это серьезно?

— Ну да, в те времена дамам, да и мужчинам тоже, не нужно быть особенно образованными или умными, тогда ценились другие качества. Это сейчас я стал привередлив, а тогда все было проще, — взгляд Александра вновь устремился на портрет брюнетки, только сейчас он обратил внимания на то, что у Мэри и Нади, одинаковые глаза, словно это один человек. Мужчина мрачно усмехнулся — это только его разыгравшееся воображение и ничего больше, этих женщин нельзя сравнивать. И дело не только в том, что они имеют разную внешность, но и совершенно разные характеры… И все же, эти глаза… они действительно похожи. Кто знает, быть может Надя дальний потомок его Мэри? Эта мысль была весьма забавной, жаль, что её никак не проверить.

— Итак, мы отвлеклись от темы, что было дальше? Ты влюбился? — женщине не терпелось услышать печальную историю. Да, именно печальную, потому, что она не верила в то, что у любви может быть счастливый конец, особенно если влюблен вампир.

— Да, влюбился без памяти, — улыбнулся Александр, вновь возвращаясь к своим воспоминаниям. — Я не буду рассказывать тебе, как ухаживал за ней, все было банально. Мы встречались на балах и прогулках. Её родители были несказанно рады, что столь богатый и знатный молодой человек, обратил внимания на их дочь… Так что уже через два месяца, я попросил её руки.

— А не слишком ли это было быстро?

— Не забывай, о каком времени идет речь, — поморщился мужчина, понимая, что подходит к неприятной части воспоминаний. — Вот только мы все равно не поженились.

— Ты захотел её укусить?

— Да, скажу больше, я сделал это. Её кровь была бесподобна, именно тогда я осознал, что у любви есть вкус — приятный, слегка пряный с легкими кисло-сладкими нотами. Я не мог насытиться ей, но все же, с огромным трудом смог вовремя остановиться. Мэри пробыла без сознания почти неделю, а врачи и её родители никак не могли понять причину её слабости. А во всем повинен был я, приходящий к ней каждую ночь, чтобы выпить ещё и еще крови, это было, как наркотик, от которого я не мог отказаться. Снова и снова, я вытягивал из нее кровь, не давая ей восстановиться.

— Ты убил её? — Надежда понимала, что это единственный из возможных вариантов развития событий.