Стон березы (сборник)

Умар стоял в стороне, наблюдая за Тарасовым. «Вот хапуга!» — с брезгливостью подумал он. Особисту было плевать на гибель солдат, его интересовало барахло, которое они захватили. В душе назревала злость на этого крохобора. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не врезать ему по физиономии. И когда Тарасов собрался уходить, Умар подошел к прапорщику.

— Все, что в караване, под опись.

— А с этими как? — показал на отложенные коробки прапорщик.

— Вы что, не поняли, что я сказал?

— Понял, товарищ полковник.

Тарасов удивленно посмотрел на Кархмазова.

— А я что-то, товарищ полковник, вас не понял.

— Вы все прекрасно поняли, — хмуро ответил он и, не глядя на особиста, вышел.

Тарасов повернулся к прапорщику.

— Как я сказал, так и сделаешь.

— Товарищ подполковник, вы же слышали, что…

— Заткнись! — угрожающе зашипел он. — Не забывай, с кем разговариваешь. Ты у меня давно на примете. В один миг за свою агитацию под фанфары залетишь. Понял?

— Так точно, — упавшим голосом ответил прапорщик.

Тарасов, выйдя из склада, подошел к Кархмазову.

— Полковник, не солидно при прапорщике так себя вести. Советую впредь быть сдержанным и не забывать, что мы офицеры.

Кархмазов гневно, сверху вниз окидывая взглядом Тарасова, с трудом сдерживая себя, отчеканил:

— Во-первых, не полковник, а товарищ полковник, во-вторых, я в ваших советах не нуждаюсь, в-третьих, не забывайте, что прапорщик — мой подчиненный и я начальник штаба бригады.

Он резко повернулся и направился туда, где собирались хоронить погибших десантников.

Прошло два месяца. Полковник Русин проводил служебное совещание с офицерами управления бригады. Раздалось прерывистое мурлыкание полевого телефона. Он взял трубку.

— Товарищ полковник, докладывает оперативный дежурный капитан Николаев. Начальник политотдела армии требует вас к аппарату.

— Сейчас приду. — Он положил трубку и обратился к офицерам: — Меня к аппарату вызывает начальник политотдела армии. Умар Анварович, продолжи совещание.

Когда его соединили с начальником политотдела армии, Русин услышал:

— Владимир Алексеевич, знаете, по какому поводу я звоню?

— Никак нет, товарищ генерал-полковник.

— Я думал, ты уже знаешь. Так вот, твоему начальнику штаба Кархмазову присвоено звание Героя Советского Союза. Завтра в десять он должен быть у меня, а в тринадцать ноль-ноль вылетает в Москву, в Кремль. Понял?

— Так точно, товарищ генерал-полковник.

— Но это не главное. Завтра вечером встречай меня. Со мной гость из Москвы. Он прилетел по твою душу. Советую быть осторожным, он из ЦК КПСС. На тебя кто-то из твоих подчиненных анонимку состряпал. Ты не падай духом, я ознакомился с этой анонимкой, сплошная чушь. Я тебя в обиду не дам.

Ошеломленный услышанным, Русин продолжал стоять на месте, когда разговор уже окончился.

Он почувствовал горький привкус во рту. Потом направился к себе. Все заметили бледность его лица.

— Что случилось? — с тревогой спросил Кархмазов.

Русин, думая о чем-то, молча посмотрел на него. В кабинете стояла тишина, офицеры, затаив дыхание, ждали.

— Случилось, товарищ полковник, — улыбнулся Русин. — Указом Президиума Верховного Совета вам присвоено звание Героя Советского Союза. Поздравляю!

Крепко, по-мужски, он первым обнял друга. Офицеры, разом вскочив с мест, кинулись к Умару. Когда страсти улеглись, Русин обратился к ним:

— Товарищи офицеры, завтра к нам прилетит начальник политотдела армии, с ним будет представитель ЦК КПСС. Сами понимаете, для нас это редкость. Прошу личный состав подготовить к встрече.

Когда офицеры вышли, Умар повернулся к нему.

— Володя, а почему про себя молчишь?

— По всей вероятности, мне не дали. Кто-то на меня анонимку написал.

— На тебя анонимка? Что за чушь!

— Умарчик, к черту анонимку! — обнимая его за плечи, весело произнес Русин. — Если бы ты знал, как я рад за тебя. А насчет анонимки не переживай, совесть у меня чиста. Я не переступал и не собираюсь переступать через нее. А теперь слушай меня внимательно. Завтра в десять начальство ждет тебя, а в тринадцать самолет улетает. У меня к тебе просьба: загляни к Наташе, она будет рада. Только ни слова про это.

— Никуда я не поеду, — хмуро произнес Умар. — Я хочу разобраться с анонимкой. Из-под земли достану эту дрянь.

— Не дури. Езжай. Начальник политотдела сказал, что в анонимке сплошная чушь. Не переживай. Все будет нормально. У меня к тебе еще одна просьба. После Москвы ты поедешь домой. Как друг прошу тебя, помирись с Любой. Это будет высшая тебе награда.

Умар нахмурил брови, хотел что-то сказать, но Володя сжал его локоть.

— Пойми, у тебя сын. Он ждет тебя. А что касается ее родственников, они правы: мы не должны здесь воевать. И я полностью на их стороне. А ту женщину, с которой ты любовь крутил, выбрось из головы, она не заменит Любу, которая не просто твоя жена, а мать. Помнишь слова Горь-кого? «На свете нет красивее женщины с грудным ребенком на руках!» Она тебе сына подарила, а ты испугался ее родителей и в трудную минуту бросил ее. Короче, если не помиришься с Любой, ты мне не друг! И не возвращайся сюда. Ты мне не нужен.