Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Вышли в полигоны боевой подготовки, погрузились. Огляделись. Кочин воевать сразу не стал и после обязательных осмотров дал экипажу выспаться. Двое суток провели относительно спокойно. На третьи — командир дивизии, бывший на борту старшим, отоспался и решил, что расслабляться довольно. Пора и честь знать. И устроил показательный смотр корабля. Результат был предсказуем до тысячных. Все плохо. Корабль запущен, грязен, отвратителен. Народу засучить рукава и до прихода в базу привести родное железо в надлежащий вид. Мое личное мнение относительно чистоты своего отсека оказалось ошибочным. Особливо насчет моего мини-трюма. Оказалось, что он весь покрыт ржавчиной, подтеками масла, плесенью и так далее. Глаз не радует. Устранить!

И я приступил. Следующие двое или трое суток я все тревоги и свободное время проводил в отсеке. Вылавливал своих матросов по каютам и тащил с собой творить порядок. Ежедневно нас проверял старпом, разносил на чем свет стоит, докладывал в центральный о неготовности, и контрольный осмотр корабля откладывался на другой срок. Единственное, что радовало, так это то, что в таком состоянии находились все без исключения отсеки корабля. Тогда меня такая постановка вопроса удивляла. С годами пришел опыт, пришло и понимание. Всегда и все будет плохо, пока народ озадачить нечем. Приборка — не средство достичь чистоты, а средство занять людей делом без временных рамок.

В тот день в обед проиграли все обязательные тревоги. Через полчаса должно было быть всплытие на сеанс связи, и по кораблю дали одну из парадоксальных флотских команд: «Не снижая боевой готовности, начать большую приборку!» Вроде «война» продолжается, а вроде бы и нет. Затем «Каштан» оповестил: «Старшинам отсеков получать приборочный материал у интенданта в 5-бис отсеке!» Мой старшина сразу слинял. Получать, да и перекурить не мешало. Матроса-турбиниста вызвал командир группы в восьмой отсек собирать масляный сепаратор. Электрика высвистал комдив два на пульт ГЭУ. Я остался вдвоем с матросом-водоподготовщиком Андреевым. Немного погодя по корме прошел помощник командира, указать на недостатки. Завалив ко мне, он никуда не полез, а сказал, что моим трюмом особо недовольны и надо пройтись по нему ветошью еще разок, — контрольный смотр после всплытия. Сказал и ушел. Внутренне я был не согласен со старшим офицером, но по причине молодости возражать не стал, а приступил к выполнению. Вытащил за шкирку из лаборатории Андреева, сунул его в трюм и спустился следом.

Как я уже говорил, трюм у меня маленький и тесный. Трапик вниз узкий. Помпа, трубы, клапана. Толком не развернешься. Андреев вниз спустился. Следом я ему на голову высаживаюсь. Он посторонился, место уступил. Стою. Высматриваю, что же еще отдраить в этом подвальчике. Мой бедный водоподготовщик рядом, с ноги на ногу переминается. А вокруг мерзковато. Трюм ведь он и есть трюм. Вода, капли, помпа под носом грохочет. Я для широты обзора назад к борту попятился. Ну и наступил на напорный патрубок помпы, что за борт воду откачивает. А он не из меди, а из многослойной резины в металлической оплетке. И вот этот патрубок то ли от старости, то ли просто дефектный попался — взял и раскрылся подо мной. Знаете, как старые шланги лопаются. То же самое, но в другом масштабе.

Удар. Дикий шум и гул. Я даже не смог понять что случилось. Секунды не прошло, как вода меня накрыла, а низкорослый Андреев вообще пропал под бурлящим потоком. До сих пор не могу понять, как же я сообразил, что помпу надо просто остановить. А пусковая станция рядом, под рукой, три ступеньки по трапу вверх. Я к трапу. Одной рукой за него хватаюсь, другой под водой Андреева ищу. Нащупал, выдернул за волосы наверх. У того глаза как пятаки. Рывок наверх, накрыл рукой красную кнопку, нажал. И тишина. Вода стоит, не прибывает. Обалдевший Андреев к трапу прижался. Не уверен, что мы с моим матросом в штаны не напустили, но благо, вода все смывает. Внезапно стало так холодно, что зубы сами стали чечетку отбивать. Выполз наверх. Потом еле отодрал Андреева и помог ему вылезти.

Все произошло быстро. Испугаться, и то не успели. Вылезли на верхнюю палубу, а там «Каштан» надрывается голосом комдива три:

— Десятый, десятый! Белов! Дифферентовка плавает, что за вода у тебя в трюме?

Я, перестукивая зубами, ответил:

— Есть десятый! Ра… раз… разрешите по телефону доложить?

Комдив три пришлого и неопытного молодого лейтенанта слушать не стал.

— Что ты там заикаешься? Докладывай, сколько воды!

Я попытался собраться с мыслями. По сути, это авария. Поступление воды в отсек. Но в мокрую и холодную голову дельные мысли не шли, и я самопроизвольно прошептал:

— Да вроде с головой мне будет.

— Что? Сколько?

— Да патрубок тут развернуло. Полный трюм, короче.