Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

20.30. Чайник уже закипел. Наша вечерняя вахта, самая приятная и веселая. Не сонная, а бодрая и содержательная. Из сейфов вытаскиваются запасы. Сало, лучок, чесночок, варенье, сухари, все, что взято с собой с берега, и все, чем угостила и снабдила Родина. После ужина на пульт мало-помалу собираются почти все офицеры из числа управленцев и электриков. Часов до 22 никто нас проверять не будет. Начальники переваривают ужин и занимаются тем же, чем и мы, только по своим каютам. Никто не мешает, и даже механик, пришедший подписать вахтенные журналы за сутки, ворча, присоединяется к застолью. Хорошие это часы: несмотря на то, что на вахте, — как-то расслабляешься. После такого «ланча», тебя подменяют перекурить, а потом, часам к десяти, пульт пустеет. Мы остаемся в штатном составе смены. Теперь можно заняться и переплетными работами. Достаю станок, и приступаю. Обрезка, корешок, переплет. Кромку опять же подровнять надо. И интересно, и время идет быстрее. Чем только в автономках я не занимался!.. И книги переплетал, и по дереву резал, и обложки для книг из пластиката ваял, и на тарелках рисовал. У каждого свои причуды… Арнаутов, тот вообще спицы достал и вяжет. Он уже и сыну, и жене по свитеру связал, сейчас на носки перешел. Обещал, если мы его с этой вязкой доставать не перестанем, под конец похода каждому по гульфику на член связать. Интересная идейка. Если ничем в походе не заниматься — можно просто свихнуться со скуки. И никакие занятия по специальности не помогут. У нас мичман был один, так он брал с собой пар пятьдесят ношеной обуви, и чинил ее весь поход. А в прошлый раз мой одногодка Сережа Остапов всю автономку творил макет крейсера «Варяг», причем двухметровый. Как его за эту дуру на пульте только не сношали! Но ведь сделал! Правда, оказалось, что с пульта его вынести невозможно: не пролезает. Так и пришлось героический крейсер на две части расчленять.

Около двадцати трех часов начало вещать «Радио Фюрера». Наш политрук подводит итоги дня, боевой, так сказать, и политической подготовки. Это весело. Зам знает родной корабль в том же объеме, как я — американский космический челнок «Челленджер», и поэтому его рассказки на весь корабль о поступлении пара в гальюны и беспорядке в аппаратных и на крышке реактора, вызывают бурный смех и оживленные дискуссии о его умственных способностях. Хотя замполит мужик сам по себе неплохой, но только вот совсем безграмотный. Они все такие, переведенные к нам с «королевского» Черноморского флота пенсию дорабатывать. Ходят по кораблю, как святые, даже страшно становится: не дай бог, что-нибудь тронут. Наш-то, слава богу, до этого не дошел, ума хватило, а вот на некоторых других «пароходах» черноморские замполиты так чудили, что и гальюны мыть приходилось, и воду из трюмов откачивать.

Вахта подходит к концу. Под завязку дня на пульт врывается командир, это у него слабость такая есть, даже скорее хобби: поймать управленцев на недозволенном занятии, вызвать в центральный пост и там иметь на виду у всей люксовской братии. Но не тут-то было! За пару минут до его «нападения» нам успели шепнуть в «Каштан»:

— Шухер! Командир на пульт!

И ничего командир не обнаружил. Мы — смена отработанная. Несколько секунд, и все в сейфах: и спицы, и клей, и чайник, и ледерин для обложек книг. Все бодрствуют, сидят в креслах с прямой спиной, как казаки в седле, инструкцию по управлению ГЭУ изучают. Несколько минут почитав на всякий случай нотации на тему: люби службу, как мать родную, расстроенный неудачей командир возвращается в центральный пост. Кажется, на сегодня все закончилось.

23.55. Развод закончился. На пульт пришла смена. Еще одни сутки прошли, еще одни сутки начались. Середина автономки. Нам еще ходить и ходить. Слава богу, сегодня выдался простой и будничный день. Никаких происшествий, никаких падений аварийных защит, никаких многочасовых тревог — обыкновенный, ничем не примечательный день. Всем бы дням такими быть. Итого: спал шесть с половиной часов, дремал в состоянии обморока часа четыре, пробыл на ПУ ГЭУ всего 13 часов. Сегодня просто повезло.

P. S. Могут спросить: а как же целых два ядерных реактора? Где глаза, напряженно вглядывающиеся в приборы? Где команды, отдаваемые в корму стальным голосом? И что это за вахта? Вы что, там только жрали, спали и мечтали о перекуре? А это все за кадром, это то, что делается само по себе, это та работа, которую ты делаешь автоматически, то, что привычно до такой степени, что обращаешь на это внимание только тогда, когда что-то неладно, и на это нужен только один брошенный взгляд, чтобы руки сами начали делать свое дело, сметая со стола и чайники, и всю прочую дребедень. Это называется профессионализмом. И я горд, что мы были такими.

Простой советский пятак

но в море развлечений много:

То аварийная тревога,
То в трубопроводе свищи,
То неисправности ищи.

Капитан 2 ранга А. Вашков