Stop me, Legolas (СИ)

— Аилинон, остановись! — грозный голос Гэндальфа раздается над нашими головами. — Тут не властна никакая магия, кроме темной! — непонимающе смотрю на мага, при этом продолжая искать заветный дар Лесной Владычицы. Он не понимает! Никто не понимает!

— Я должна это сделать! — с этими словами нахожу драгоценный мешочек. Но не успеваю его достать, когда Митрандир с завидной для старика силой оттаскивает меня прочь от тела Глорфинделя. Слышу, что он ворчит о чем-то себе в бороду.

— Послушай меня, дитя! — Белый Всадник насильно поворачивает мою голову к себе. — Возродить чью-либо жизнь может лишь темная магия. Черная и могущественная магия. И я не позволю тебе потерять голову и обратиться за помощью к ней.

— Ты же знаешь, как много Глорфиндель сделал для меня! Именно ты был свидетелем того, насколько я была сломлена! И именно Глорфиндель вернул мне жажду жизни! — вновь стараюсь вырваться на свободу. Мной, кажется, завладело какое-то безумие. Нестерпимое желание возродить друга лишь усиливается внутри меня.

Сильные руки волшебника прижимают меня к себе. И через эти объятия чувствую всю заботу и ласку отца к своей дочери. Ему больно видеть то, как страдаю я. Громко всхлипнув, упираюсь лбом в плечо Митрандира. Он прав. У меня бы не хватило сил, чтобы вернуть хоть чью-то жизнь. Да и оживление мертвым идет вразрез со светлым источником моей собственной магией.

— Его нужно похоронить, — приглушено произношу я, отстранившись от Митрандира. — Извините, друзья, я не должна была выказывать свою слабость в эти тяжелые для всех минуты, — опустив голову, удаляюсь от своих друзей. Но достаточно быстро меня нагоняет Гэндальф. Останься я там еще хотя бы на минуту, окончательно бы потеряла голову.

— Я помню, какой ты была, когда я привез тебя в Имладрис, — между тем произносит маг. — И то, что я видел тогда в корень отличается от того, какой ты стала сейчас. Тогда ты была похожа на тот самый хрупкий и белоснежный цветок, в честь которого ты и была названа. Кувшинка — такая невинная и ранимая. Сейчас же передо мной стоит далеко не пугливая и слабая эльфийка.

— Если бы не Глорфиндель, я бы уплыла в Валинор, не желая больше испытывать все эти страдания, — тяжело вздыхаю, вновь чувствуя себя совсем юной эллет. Все страхи на секунду возвращаются, но почти также быстро и уходят.

— Я знаю, дорогая, знаю. Поэтому несоизмеримо благодарен Глорфинделю за ту помощь, которую он оказал тебе, ведь никто из нас не знал, что следует делать. Даже Келебриан опустила руки, видя твое отчаяние, — Митрандир смотрит на меня с нескрываемой грустью, пониманием и лаской. — Но сейчас Глорфиндель в лучшем месте. Чертоги Мандоса стали для него новым пристанищем. Своими последними поступками он вновь заслужил расположение Валар, я уверен в этом.

— Я хочу верить тебе.

— Сейчас нам не стоит переживать за души умерших, стоит задуматься о тех, кто еще жив. Прямо сейчас мы все отправляемся навестить Сарумана Белого. Моя беседа с ним еще не закончена, — в своей привычной загадочной манере отзывается Гэндальф. А я-то надеялась, что в ближайшие несколько дней мы все сможем отдохнуть. Что ж, дела все же не ждут.

— Хотелось бы и мне посмотреть в глаза тому, из-за кого погибло столько людей и эльфов.

========== Глава 28. Можно было просто позвать нас ==========

Мысли и воспоминания порой бывают губительны. Стоит только чему-то или кому-то очень дорогому уйти из твоей жизни, как ты понимаешь истинную ценность этого человека. Вроде, и злилась на него, проклинала и мечтала больше никогда его не видеть в своей жизни. Что ж, Судьба бывает жестока, выполняя те или иные желания.

Многие сейчас заняты разбором завалов. И на стенах нет никого, кто бы мог потревожить мои мысли. Эльфов же я отправила обратно в Лотлориэн, при этом отблагодарив их от всей души. Искренне верю, что еще увижу их. Дело за малым — выжить в этой вечной войне. Где смерть будет только подарком. В случае проигрыша нас всех ждет вечное рабство у самого злобного и темного волшебника всех времен.

— Я искал тебя повсюду, — неторопливо поворачиваю голову на спокойный голос Леголаса. На лице эльфа красуется слабая улыбка, а вся его поза говорит о крайней степени расслабленности. За прошедшее время успела переодеть лориэнские доспехи на привычную для себя походную одежду. В ней мне куда комфортнее. Не сковывают движения, так сказать.

— Хотела немного побыть одна, — с этими словами подхожу к Лесному принцу и с наслаждением забираюсь в его надежные и уютные объятия. — Спасибо, что пришел. Не думаю, что выдержала бы еще и минуты в одиночестве. Оно заставляет меня вспоминать… всякое.

— Тогда я считаю своим долгом избавить тебя от мрачных мыслей, — в голосе Леголаса слышна улыбка. Эльф с присущей ему осторожностью поглаживает мои волосы, словно боится причинить мне вред. И это вызывает внутри меня приятное волнение. Но вместо того, чтобы продолжить вот так беззаботно стоять в обнимку с Лесным принцем, выбираюсь из его рук и подхожу к самому краю стены.