Stop me, Legolas (СИ)

— От кого не ждал такого предательство, так это от тебя, цветочек, — сидя за спиной Леголаса чертыхается Гимли. Никогда прежде я не видела такой ненависти в глазах вечно радостного и позитивного гнома. — Мы ведь верили тебе, Аилинон!

— Аилинон? — мой голос неожиданно осекается, словно пробуя собственное имя на языке. — Ах, девчонка. Можете забыть о ней, — довольная усмешка появляется на губах. — Новорожденные дети сильнее нее.

— Саурон! — громогласный возглас Митрандира заставляет темную меня отвлечься от самолюбования.

— Почти, — легкий смех вырывается из груди. — Я всего лишь его Голос, его Глашатай. Но данное звание и предрасположенность эльфийки к магии дарует мне некоторое преимущество, — мне противно слушать собственный голос. Стискиваю зубы, пытаясь незаметно призвать остатки Света. — И мой господин, Великий Саурон, чьими устами я говорю, приветствует вас.

— Мы пришли сюда не приветствовать Саурона, вероломного и проклятого, — жестко отзывается Гэндальф. Его взгляд обращен внутрь меня. Мудрый и расчётливый взгляд. Лишь он догадался проверить, жива ли я настоящая внутри этого хладнокровного и жестокого образа прежней меня. — Передай ему, что армии Мордора должны быть распущены, а он — покинуть эти земли и больше никогда не возвращаться.

— Митрандир, — коротко произношу «я», отрицательно мотая головой. — Это звучит смешно. Если я не ошибаюсь, то вы все очень дороги той, чьим телом я сейчас владею. Будет весело, если вы все умрете от рук той, кого считали своим Светом, — опускаю руку, что-то доставая из-за плаща. — Но Саурон приказал показать вам это, — перед глазами появляется мифриловая кольчуга, которая когда-то принадлежала Фродо.

«НЕТ!», — собственный безмолвный крик оглушает меня. Свет на секунду вспыхивает, начиная новую схватку с Тьмой. Темная чародейка хватается за голову, в надежде заглушить мой крик: «Твой Владыка ошибся, выбирая меня в качестве жертвы».

— Глупая девчонка! — рычит мое второе «я», уже не обращая внимания на остальных. Сейчас для нее важнее сохранить контроль над телом. — Перестань бороться! — шипение затихает, а мои, действительно мои, руки начинают дрожать. Силы утекают из меня, как песок сквозь пальцы.

— Я не перестану сражаться, — шепчу я сама себе, после чего поворачиваюсь к друзьям. Глазами нахожу Леголаса и страдальчески ему улыбаюсь. — Прошу, останови меня, если это потребуется. Останови меня, Леголас, — Тьма вновь заволакивает рассудок.

Когда-то я никак не могла понять, как в таком существе, как Голлум, помещается несколько личностей. Сейчас же я прекрасно это понимаю. Демоны есть у каждого. Просто кто-то мастерски их скрывает, а кто-то даже не подозревает об их существовании. Я же относилась ко вторым ровно до тех пор, как к выходу внутренних демонов на поверхность не приложил руку Саурон.

— Мы несколько отвлеклись, — с этими словами вновь вернувшаяся к власти чародейка кидает в сторону Гэндальфа мифриловую кольчугу. — Я вижу, что этот полурослик вам всем очень дорог, — довольно улыбается мое темное амплуа. Я же продолжаю безостановочно биться о стены собственной тюрьмы. Свет погас, но я все еще верю в свои силы. — Знаете, он очень мучился в руках хозяина. А я наслаждалась этим зрелищем, — томно вздохнув, добавляю «я».

— Не стоит думать, что мы будем лишь смотреть на тебя, за чьей-либо личиной ты не находилось! Кем бы ты ни было, мы достанем тебя и убьем! — оскалившись, кричит Гимли, чем привлекает внимание Темной чародейки.

— Что ж, это твой выбор, — я уже успела запомнить этот многообещающий тон. Кровь, кажется, похолодела у меня в жилах, когда Темная поднимает руку. — Я хотела убить вас всех быстро, но в свете последних событий, заставлю эльфийку смотреть на ваши мучения, — сказав это, чародейка начинает нашептывать себе под нос вязь заклинаний, смысл которых я не могу разобрать.

Зато Гэндальф быстро справляется с всеобщим напряжением и дает знак Леголасу. Эльф, пересиливая себя, натягивает тетиву лука. Стреляй же. Прошу тебя. Стреляй! Звенит тетива. Барабанной дробью бьется пульс в висках. Но стрела не дает мне того, чего бы я хотела.

Руку обжигает адской болью, зато Темная перестает вить заклинание вокруг моих друзей. Сейчас я переживу все, что угодно. Хоть стрелы, хоть каменный град, хоть меч в сердце. Главное, чтобы я не успела причинить боль своим близким. Они все стали моей семьей. И я просто не переживу, если хоть кто-то падет от моих рук.

— Вы сами выбрали судьбу всех этих воинов! — выдергивая стрелу из плеча, шиплю «я» и разворачиваю коня в сторону крепостной стены. — И переговоры окончены! — врата разверзаются, а по ту сторону меня ждет несметная армия Саурона. Всевидящее Око, оно взирает на нас с вершины Барад Дура. Ненавистное Око, которое я видела в кошмаре.

Темная возвращается к орде орков лишь для того, чтобы возглавить их. Рука нещадно болит, но, видимо, эта боль в последнюю очередь волнует чародейку. У нее на первом месте — выполнение приказов Саурона.