Stop me, Legolas (СИ)

Она ушла из Минас Тирита на седьмой день. Молча. Без огласки. Наверное, так может только она. Без прощания, без объяснений. Оставляя меня вновь ни с чем, лишь с обнаженной перед ней душой. Мы все были заняты в день ее отъезда. А как освободились, нашли лишь стопку писем, которые она оставила после себя.

Каждый из Братства может найти сверток со своим именем. Здесь лежит даже конверт для Боромира. Завершение этого дня будет необычным, это можно понять сразу. Тихий вечер в кругу друзей. С согласия каждого решаем пригласить и Фарамира. Он имеет право получить адресованное его брату письмо, как никто другой.

Мы все собираемся в одном из залов крепости. В напряженном молчании смотрим друг на друга, Гэндальф же сжимает в руках все письма. Сложно не заметить, насколько побег эльфийки выбил его из колеи. Он переживал за нее, боялся, что она больше никогда не станет собой. Саурон превзошел самого себя, взяв под свой контроль дочь Митрандира. Но даже это не помогло ему, не обеспечило победу.

— Я не хочу оправдывать Аилинон, но, думаю, каждый из сидящих здесь прекрасно понимает причины ее поступка, — волшебник сидит перед нами, согнувшись под тяжестью навалившихся трудностей. Возможно, и я не лучше выгляжу. — Надеюсь, ее письма помогут нам ее понять, — с этими словами Гэндальф поднимается со своего места и первым подходит к Арагорну. Так каждое послание находит своего адресата.

Опускаю голову вниз, смотря на осторожно свернутый конверт, поверх которого аккуратной вязью символов выведено лишь одно слово: «Леголас». Медленно провожу пальцами по сплетениям букв. Зачем ты уехала? Что тебя гнало прочь от нас? От Меня?

Но, да, я не мог не заметить то, как она мрачнела, стоило мне только замолчать при наших встречах. Не раз я видел, как эллет смотрит в сторону Мордора, а ее лицо становится бледнее снега. И я понимал, что ничем не смогу ей помочь. А должен был. Должен был сделать все, лишь бы она забыла обо всем, что ей пришлось пережить. Снова наступил на те же грабли, что и тысячелетия назад.

Тем временем Митрандир возвращается на свое прежнее место и тяжело опускается на него.

— Как думаешь, что с ней будет дальше? — встревоженно спрашивает Арагорн у мага, с надеждой смотря в его мудрые глаза. — Прошу, не говори, что в будущем, нам придется с ней встретиться, но уже не в качестве друзей, — гримаса боли появляется на лице наследника престола. А мне даже не хочется представлять, что нам всем придется охотиться на Аилинон. Меня передергивает лишь от воспоминания о том, как мне пришлось навести стрелу на эльфийку. И выстрелить.

— Нет, что ты, — отрицательно мотает головой Гэндальф, после чего неторопливо разворачивает одно из писем. — Я знаю, что сейчас вас тревожат множество вопросов, — начинает читать волшебник:

«Я писала это второпях и, возможно, буду то и дело сбиваться с мысли. Писать ужасно тяжело, если честно. Но еще тяжелее расставаться с вами со всеми вот так, не видя вас лично. Думала, что будет проще. Еще никогда в жизни я так сильно не ошибалась. Я провела с вами достаточно времени, чтобы представить, насколько вы сейчас сбиты с толка. Но я все объясню, по крайне мере, попробую.

Прежде, чем вы начнете говорить, что я сбежала безосновательно, хочу сказать, что это далеко не так. Да, я с уверенностью могу сказать, что во мне не осталось и капли той Тьмы, но разве люди это поймут? Поверят словам той, кто в одночасье оказалась на стороне Саурона? Я сомневаюсь в этом. Вы, возможно, не слышите, но люди не перестают говорить. В их глазах я еще надолго останусь предательницей. И, наверное, они так до конца и не поймут, что не в моей воле было сопротивляться.

Но не переживайте, мы все еще увидимся. Это я могу обещать. Просто сейчас мне нужно время, совсем немного времени, чтобы прийти в себя и смириться с тем, что из-за моей слабости чуть не рухнул целый мир. Простите меня за это. Я… я пыталась все исправить еще до вашего прихода в Мордор. Но, как выяснилось, Золото Лориэна значительно уступает Черному могуществу Саурона. Пожалуй, я буду извиняться за это до конца своих дней. Вам, вашим детям. Ведь из-за меня могло погибнуть все. Эльфийка, возомнившая себя великим магом. Это смешно звучит, согласны?

В любом случае, я рада, что все закончилось на хорошей ноте. Свет победил Тьму. Думаю, вы также хотите знать, что же именно со мной случилось. Одно слово. Палантир. Пиппин, дорогой Пиппин, не вини себя за свое любопытство. Если сказать коротко, то именно палантир провел тот мост между сознанием Саурона и мной. Как бы прискорбно это не звучало.

И с того дня на протяжении недель я словно сидела в чулане без единой свечи и смотрела на все ужасы, творящиеся вокруг, через небольшой просвет между досками двери. Оглушающее чувство беспомощности, не хотелось бы вновь ощутить его.