Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2

— Что расщелкался, щегол? — говорит тот, что в кепке. — Свадьбу надо снимать с двенадцати кликов.

— Ни кадра в корзину, — добавляет «борода».

— Мне ещё расти и расти, — соглашаюсь, — до ваших профессиональных высот.

— Щегол-то с пониманием, — сообщает коллеге фотограф в жилетке. — Но всё равно наглый сверх меры.

— А наглых следует учить, — делает вывод «борода».

Они словно текст повторяют, заученный по ролям.

— Простите, дяденьки, — говорю, — приятно было пообщаться, но мы спешим.

— Ты охолони, — «жилетка» перекрывает дверь пузом. — Для тебя проход закрыт. Деньгу срубить надумал? Считаешь, ты один такой умный? Тут без тебя все места поделены, а всякие залётные, навроде вас идут лесом.

— Не имеете права, — кипятится Женёк, — вы этот ЗАГС не купили.

— Конопатый про права заговорил! — ржёт «жилетка», — кати отсюда в свой Белоколодецк, стиляга! Пока на твоём мопЭде шины не прохудились сами собой.

— Это наша корова, и мы её доим, — заявляет вдруг «борода».

— Да вы хоть знаете, кому мы фотографии делаем! — пока я размышляю, Женька решает прорваться с боем, — Второй секретарь райкома дочку замуж выдаёт!

— Светка Авдеева чтоль? — без особого пиетета переспрашивает «жилетка». — То-то личности мне показались знакомые. А у вас право на оказание фотографических услуг населению есть, пижоны? Или же вы подшабашить решили? Так у нас это дело не пройдёт.

«Борода» решительно кивает.

— Так мы забесплатно, — говорю, — какие тут услуги?

— Это ты товарищу майору расскажешь, — глумится «жилетка», — в ОБХСС. Хорошо, если по тупости и малолетству штрафом отделаетесь. А то покатите в Мордовию, ЗЭКа для стенгазеты фоткать.

— Натурально, — подтверждает «борода», — в Мордовии гнус страшный, — сообщает он со знанием дела, — за ночь человека до кости обгладывает.

— А Авдеева от тебя первая открестится, — продолжает первый, — когда узнает, в какую неприятную историю ты её втравил.

— Не жалко, — говорю, — коллегу и в Мордовию?

— Ты мне не коллега, — а верхохват городской. — Отрезает «жилетка». У народа трудовую копейку отбираете.

— Там же невеста наверху, — говорю, — у неё же сегодня такое событие. Как её без фотографий оставить?

Заговариваю зубы, а сам кручу в голове возможности. Прорываться с боем и устраивать скандал? Так, эти эти двое способны и заведующей ЗАГСом нажаловаться, так что нас за порог выставят, и в милицию заяву накатать. Чтобы не повадно было. Мы у них и правда хлеб отбираем.

Все возможные сферы заработка: школы и детские садики с выпускными альбомами, «рыбные» места на пляжах и бульварах и даже Доски Почёта на предприятиях были поделены среди «работников вспышки и объектива». А уж место при ЗАГСах передавалось по наследству. От отца к сыну. Здесь кормились поколениями.

Точно так же передавалась и семейная мудрость. Тот самый набор обязательных кадров, которые надо было отбить на каждой свадьбе. «Молодые слушают тётю-регистратора», «молодые обмениваются кольцами», «лёгкий ненавязчивый поцелуй под фикусом»…

Двенадцать кадров на свадьбу, три свадьбы на плёнку. Конвейер. В СССР не только квартиры и пиджаки были типовыми, но и свадебные фото.

Всё это делается в тесной смычке с заведующими всех этих учреждений. Те имеют свою долю, потому лоббируют интересы «своих» и активно гоняют с поляны «чужих».

Это в Берёзове стареющий Митрич допускает в район залётных мастеров из областной газеты, и то всё решалось на уровне райкома. Я же совершаю невероятную наглость. Лезу на чужую территорию.

— Ничё с твоей невестой не случится, щегол, — самодовольно заявляет «жилетка». — Там наверху Борисыч сейчас? — он получает утвердительный кивок от «бороды», — Борисыч твою невесту отработает в лучшем виде.

— А если не хочешь скандала с Авдеевой, — подключается «борода», — то ты ему и заплатишь. Выручим тебя на первый раз. Скажем, что у тебя объектив запотел и плёнку перекосило.

— А мы, старшие товарищи тебе на помощь пришли, — кивает «жилетка». — Гони полтинник, щегол!

Глава 19

— Что за шум, а драки нет?

На плечах у фотографов повисает краснорожий развесёлый Димон. Не думал, что буду так рад его видеть. Бородатый ещё держится неплохо, а вот долговязого типа в жилетке начинает клонить к земле.

— Не пускают, — говорю, — не верят, что я гость, и меня тётя Света забесплатно попросила отфоткать.

— А ты гость? — не врубается с ходу Димон.

— Конечно, — киваю, — я Колин братишка троюродный. Он что, не рассказывал?

— Толин, — машинально поправляет свидетель.

— Толин, — продолжаю. — Из Калининграда приехал, чтобы свадьбу снять. А эти двое говорят, что наша невеста и без моих фотографий обойдётся.

— Мы не говорили, что обойдётся! — пищит «борода» неожиданно высоким голосом, — просто не положено!

— Я тебя счас самого уложу! — ревёт Димон ему на ухо. — Что вылупился?! И тебя тоже! Ляжете рядышком, как две шпалы.

— Мы будем жаловаться, — хрипит тот, что в жилетке.

— Да хоть в Лигу Наций, — говорю. — Проход освободите, лишенцы.

На лестнице пробиваемся через толпу наших и чужих гостей. Для меня они все на одно лицо. Димон перед нами раздвигает народ плечами словно ледокол.