Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3

Июньская жара лупит сверху, словно кувалдой. Солнце старается выдавить из людей каждую каплю влаги. На голом городском асфальте начинаешь чувствовать себя яишенкой на сковородке. Ещё чуть-чуть, и зашкворчишь.

Все, кто только может, спасаются у воды: подростки, уже успевшие загореть до негритянской черноты, бодрые компании пенсионеров, планирующие плавать и дышать по какому-то очередному передовому методу рекомендованному журналом «Здоровье», семейства с детьми, лица которых перемазаны мороженым, и с обязательными маленькими девочками, сидящими у отцов на закорках и смотрящими оттуда на мир со смесью ужаса и восторга.

Вот так, в самом юном возрасте и учат женщин садиться мужикам на шею.

Перед самым пляжем откалываюсь от потока и ныряю вправо, в заросли буйно разросшегося американского клёна. Забавно, что в Америке эту же бесполезную растительную дрянь называют "русским клёном".

Шагаю в одиночестве по тропинке к яхт-клубу.

— Эй, шкет, ты куда? — перекрывает мне путь плохо выбритый тип в тельняшке.

— Яхты посмотреть, — отвечаю. — А что, нельзя?

Сам при этом оглядываюсь. У вагончика, который я приметил ещё в прошлый раз, приоткрыта дверь. Судя по всему, этот персонаж, низкорослый и коренастый, — местный сторож.

Вид у него, как у матроса торгового флота, уволенного за пьянство. И сейчас выхлоп ощущается, хотя и не слишком сильный. Прибухивает, но меру знает.

Кэт он, по всей вероятности, в прошлый раз узнал и не полез с вопросами, а сейчас на моё появление возбудился и решил проявить бдительность.

— Нельзя, — заявляет он. — Ходят тут всякие, а потом вещи пропадают. Охраняемая территория.

— Я друг Кати Грищук, — говорю, — она мне здесь яхты показывала и очки солнечные на пирсе забыла. Вот, пришёл поискать.

— Нет здесь никаких очков, — коротышка окидывает меня подозрительным взглядом, — Пусть твоя Катя ищет их в другом месте. Давай, вали отсюда, пока я милицию не вызвал.

В способностях небритого вызывать милицию я сомневаюсь. Вряд ли у него в вагончике есть рация или стационарный телефон. Но и на конфликт нарываться не хочу. Светится лишний раз смысла нет.

Поэтому просто пожимаю плечами и ухожу восвояси.

***

На летней веранде ресторана «Крейсер» моему появлению изумляются так, словно к ним на огонёк заглянул тюлень и заговорил человеческим голосом.

Все столики в зале, кроме моего, пусты. В дальнем углу возле небольшой сцены возится с аппаратурой мужчина с аккуратной чёрной бородкой.

Рядом с ним сидит на корточках девушка с короткой стрижкой. Она озадаченно смотрит на коробку с торчащими проводами — похоже, местная певичка. Репетировать собираются, и что-то у них не ладится.

Пожилая женщина в халате, когда-то белого, а теперь неопределённого цвета сметает щёткой мусор между столиками.

Веранда оформлена с претензией на моду. Разноцветные витражи, круглые фары «цветомузыки», под потолком висит зеркальный шар, который в ту пору клеили из глобуса.

Проходящая на пляж публика ресторан вниманием не жалует. Всё необходимое несут с собой из дома, включая воду, котлеты и солёные огурцы.

Веселье в ресторане начнётся ближе к вечеру. А сейчас слегка ошалевшая официантка приносит мне «вАреный» кофе в большой чайной чашке и холодный пирожок с повидлом.

— Вы не местный? — интересуется она.

— Из Прибалтики, — объясняю я.

Официантка облегчённо вздыхает. От человека из Прибалтики можно ждать чего угодно. Даже если я сейчас пройдусь по залу на руках, это не вызовет у неё изумления. Решит, что «у них так принято».

— Вы к нам вечером заходите, — подтверждает она мои наблюдения. — Программа будет, весело.

Она наклоняется к моему уху и добавляет интимным шёпотом:

— По выходным даже дискотеку крутят.

Веранда пляжного ресторана — самое высокое место в округе. Поэтому я сюда и пришёл, а вовсе не ради кофе с пирожком. Ради стратегического размещения и удобного наблюдательного пункта. К сожалению, яхт-клуб отсюда не видно, только верхушки мачт торчат за деревьями.

Зато замечаю другое. Напротив пляжа реку разделяет большой продолговатый остров. В будущем его приватизируют, затеют какую-то стройку, потом бросят. Он так и останется лысым и уродливым пятном, прямо напротив пляжа.

А сейчас остров вполне себе дикий и зелёный. Его облюбовали купальщики, которым тесно на «официальной» территории.

И, самое интересное, к острову с пляжа ведёт понтонный мост.

Чувствую азарт, который всегда появляется у меня в момент, когда неясные идеи и мысли начинают выстраиваться в чёткий план.

Выпиваю кофе в три глотка и оставляю на столе трешку, придавливая её блюдцем. Откусываю на ходу пирожок и шагаю по рассохшимся доскам мостового настила.

Выгляжу я при этом совершенной белой вороной. Народ вокруг меня в основном раздет и загорел, а я в джинсах, кедах и рубахе. Впрочем, на меня всем наплевать.

Мальчишки сигают с моста «солдатиком» или «бомбочкой», окатывая проходящих волной брызг, стайки молодёжи с загадочно звякающими сумками стремятся укрыться от посторонних глаз. Каждый занят своими делами.