Стопа бога

– Ничего, я уберу. – Зои провела их через кухню с большим столом посредине и двойной раковиной у раскрытого окна. – Да, таблетки есть.

– Давай всю аптечку.

– Хорошо.

Из кухни они вышли в светлый коридор, стены которого были частично покрыты индийскими коврами, но по большей части разрисованы витиеватым орнаментом, где невообразимое богатство цветов переплеталось с чем-то вроде светящихся лабиринтов или стилизованных лучей света.

Дима шёл последним. Левой рукой сдавливал бедро, а правой цеплялся за стену. Ему, по сути, досталось не меньше остальных. Он лежал в каких-то двух метрах от сестры, но даже не видел, что именно с ней делают. Только слышал её стоны и возбуждённый голос Сальникова.

Зои была на удивление весёлой. Кажется, ей нравилось происходящее. Всего лишь приключеньице. Впрочем, она не могла даже представить, через что они прошли.

– Ждите здесь. Я принесу аптечку.

Зои открыла последнюю дверь в коридоре. Максим пропустил Аню и Диму, а сам, задержавшись на пороге, сказал:

– Там у забора два велосипеда. Нужно от них избавиться.

– Поняла, – заговорщицки прошептала Зои.

Её комната оказалась завалена одеждой. Два шкафа – на две створки каждый, под потолок – не смогли всё вместить, и вещи были на полу, на диване, на кровати, на столе и даже на подоконнике, при этом лежали в относительном порядке. Футболки с цветочными принтами, безрукавки, худи, лоскутные балахоны с глубокими капюшонами, безразмерные штаны, конопляные и льняные растаманские шапки, стопки разноцветных тканей… На столе, отчасти объясняя этот завал, стояли деревянные коробки с клубками шерстяных ниток и заправленная, подготовленная к работе швейная машинка.

Дима опустился на диван. Запрокинув голову на подушку, тёр болевшее бедро. Аня какое-то время растерянно стояла у вывешенного на стене портрета Матери, затем присела возле брата.

– Тебе нужно в больницу, – Максим зашторил окна и теперь выглядывал в сад через оставленную щель. Должен был упереться руками в подоконник – из-за головной боли подступила тошнота.

– Сейчас нельзя, – слабо отозвалась Аня. – Я потерплю.

Максим не нашёл что ответить. Знал, что Аня права. И только надеялся, что у Зои найдётся знакомый врач – из тех, кому можно довериться.

Прошло минут десять. Или больше. Зои не возвращалась.

За это время можно было и в аптеку сбегать.

Допустим, Зои провозилась с велосипедами. Наверное, в первую очередь позаботилась о них. Логично. Максим поступил бы так же.

Следы от протекторов! От велосипедов остались следы! И они вели прямиком от подвала сюда. Их могли выследить! Нет… Глупая мысль. Тут, в Зелёном поясе, проезжали сотни велосипедов по всем дорожкам.

– Где Зои? – тихо спросила Аня.

Ей тоже было страшно.

Чем дольше тянулось ожидание, тем более липким, неотступным становился страх.

Прошло полчаса. Ни звука. Дом стоял опустевший. Сад молчал. Только от дороги доносились голоса людей.

– Ждём ещё десять минут и уходим, – выдавил Максим.

– Нет, – простонал Дима.

– Хорошо, – дрогнувшим голосом отозвалась Аня.

Она опять плакала. Тихо, стараясь не привлечь внимания.

Прошло десять минут. Быть может, больше. Максим медлил.

– Ещё пять минут, и уходим.

– Нет… – не успокаивался Дима.

– Мы должны. Димочка, послушай. Скоро всё закончится. – Влажный шёпот Ани вызвал у Максима новый приступ злости.

Сейчас он был готов на всё, только бы защитить Аню. Отдать себя на растерзание, на любые пытки, убивать самому – что угодно, только бы Аня не оказалась опять на столе, связанная, беспомощная, дрожащая, целиком отданная во власть безумного Сальникова.

– Нет… Я не смогу. Аня… Я останусь тут. Спрячусь в шкаф, под кровать, где угодно, но я больше…

– Тихо! – Максим отвернулся от окна. Приоткрыл рот, чтобы не оглушать себя своим же дыханием.

В доме отчётливо хлопнула дверь.

Голос.

Два голоса.

Быстрые шаги по каменному полу.

Говорили громко, но пока неразборчиво.

Ещё несколько мгновений, и Максим уже не сомневался, что один из голосов принадлежал Сальникову.

Он был здесь.

Аня тоже узнала его – теперь дышала прерывисто, глотая слёзы, обхватив перевязанную руку.

Максим отбежал от окна. Удивился, до чего беззвучны его шаги. Приблизился к двери. В руках – изогнутые портновские ножницы. Большие прорезиненные кольца ручек, матовая кованая сталь. Даже не заметил, когда и где взял их. Задумался об этом, а в следующее мгновение уже стоял возле двери с занесённой рукой.

От зашторенного окна его отделяла бездонная пропасть. Он шёл сюда целую вечность, а сейчас не мог вспомнить ни одного из сделанных шагов. Боль в голове усилилась и в то же время отдалилась, стала полой. Беззвучные удары колокола под пустым куполом – ничего, кроме глубинной вибрации. Не мог надышаться. Делал долгие натужные вдохи. А потом дверь в комнату скрипнула и подалась вперёд.

Глава одиннадцатая. Последняя надежда

– Ты это к чему?