Стопа бога

Максим забрался на стол. Увидел, что Аня всё это время наблюдала за ними, стоя в оконном проёме. Кажется, окончательно пришла в себя. И теперь ждала Максима. Здоровой рукой приняла от него сумку и рюкзак. Потом отошла, чтобы он мог самостоятельно вскарабкаться наверх.

Горячий, полный пряных запахов ветер. Ослепляюще яркое солнце. Они будто провели в заточении долгие годы и теперь должны были заново учиться жить на свободе.

Дима молчал. Больше не сопротивлялся. Его распухшее от слёз лицо оставалось бледным, но в глазах появилась осознанность. Когда Максим двинулся через кусты, Дима покорно последовал за ним и сестрой.

Велосипеды оказались на месте. Ржавые, с неудобным рулём, с узкими алюминиевыми багажниками. На таких же они катались по Ауровилю. Первым делом Максим спрятал один из велосипедов в кустах.

– Зачем? – удивилась Аня.

– Поедешь со мной. На багажнике.

Осмотрел её руку, проверил надёжность бандажа. На мгновение вновь испытал смесь гнева и давящего ужаса. Не верилось, что кто-то способен на такое. Быстро отогнал эти мысли. Сейчас было не до них.

Аня вздрагивала от каждого прикосновения, но не противилась, когда Максим стал затягивать дополнительный узел на предплечье. Сжав побледневшие губы, терпела.

– И куда мы? – тихо спросила она.

Максим растерялся. Не успел об этом подумать.

Аня на днях познакомилась с одной женщиной из Нидерландов, даже побывала у неё в гостях, однако Максима этот вариант не заинтересовал. Он судорожно вспоминал заброшенные здания на окраине городка. На мгновение решил укрыться в Тибетском павильоне – попросить там убежища, а потом повернулся к Диме:

– Где живёт Зои?

– Зои? – голос у Димы был непривычно слабым, размякшим.

– Ты говорил, знаешь, где она живёт.

– Да… Это недалеко от «Митры».

– Хорошо, – Максим кивнул. – Сможешь ехать на велосипеде?

Дима пожал плечами.

– Садись! Езжай за нами. Только тихо.

– Ты не забыл про герб из «Сумерек»? – спросила Аня.

– Не забыл. Но других вариантов нет.

– Ты ей доверяешь?

– Я теперь никому не доверяю.

Первое время ехали осторожно, объезжали сухие ветви и ямы. Не шумели. Затем ускорились. Аня обхватила Максима правой рукой, но боялась к нему прижиматься – не хотела тревожить сломанные пальцы левой руки. В конце концов должна была упереться ему в спину лбом. Дима постоянно отставал. Его явно беспокоила больная нога, однако он, к счастью, терпел и не пытался остановиться.

Как и обещала Лиза, они довольно быстро добрались до общины «Ритам». Здесь Максим бывал и раньше, поэтому вскоре вывел всех на широкую грунтовую дорогу, а там без труда нашёл упомянутую Димой «Митру».

Остановились метрах в двадцати от дома, где жила Зои. Дима никогда не заходил к ней – лишь однажды проводил её и знал, что она живёт с отцом.

Бросили велосипеды у забора. Дальше отправились пешком.

Возвратился страх. А с ним – дрожь. Никак не удавалось её унять. Максим сильнее сжал кулаки. Кажется, только сейчас по-настоящему осознал, что с ними произошло. И что ещё могло произойти, если бы Лиза по странной прихоти не помогла им сбежать. Память настойчиво возвращала его туда, к столу, на котором лежала Аня, к колонне, о которую он в беспомощности бился затылком.

– Ты в порядке? – голос Ани отрезвил.

– Да, да… Идём.

– А если Зои нет дома? Будем её ждать?

– Нет. Отправимся к твоей нидерландской подруге.

«Безумие. Вместо того чтобы рвать на всех парах из Ауровиля, мы приехали в самый центр. У всех на виду». Эта мысль и тысяча ей подобных разом гудели в голове. Боль в макушке не давала сосредоточиться. Хотелось кричать, рваться из самого себя наружу.

– Привет!

Максим и не заметил Зои. В оранжевой, кажется, шиваитской бандане, в балахоне, перчатках и широких ядовито-зелёных штанах-афгани она работала в палисаднике у крыльца. Максим, готовый в любой момент при малейшем подозрении на опасность вернуться к велосипедам, поспешил приблизиться к Зои. Насторожённо посмотрел на неё. Выждал мгновение, прежде чем прямо заявить:

– Нам нужно спрятаться. Чтобы никто не узнал, где мы.

– Класс, – только и сказала Зои, а потом разглядела Анин бандаж, надорванную кофточку и торчавшее из замотанной руки лезвие ножа. Поражённая увиденным, застыла.

– Зои?

– Да, прости. Конечно! Проходите. Ко мне в комнату.

Зои наконец отложила тяпку. Огляделась и, убедившись, что поблизости никого нет, повела их на задний двор, к чёрному входу. На ходу сбросила перчатки; никак не могла отвести взгляда от Аниной руки.

Это был типичный для Ауровиля каменный одноэтажный домик с белыми стенами, терракотовой черепицей и множеством окон с голубыми рамами. Двор во многом напоминал двор Шустова-старшего, однако казался более основательным и, конечно, был куда более живым, гостеприимным: всюду крохотные, обведённые кирпичами клумбочки, узенькие дорожки серого сланца, поросшие плющом деревянные арки и бесконечное число глиняных кашпо самой разной глубины, с неизменно ухоженными цветами.

– Есть обезболивающее? – Максим обстучал с кроссовок грязь, но всё равно занёс в дом земляную крошку.