Читаем Стопаж полностью

Ночной стоп, по моим ощущениям. Совершенно дохлый номер. За всю ночь никто не удосужился остановиться и поинтересоваться, куда же мне надо. Мой фонарь сдох, и внимание ночных водил привлекать стало нечем. Я несколько раз менял позицию на дороге - без каких-либо успехов. А чтобы завались куда-нибудь в кусты поспать было слишком холодно.

Ближе к шести утра, когда совсем рассвело, я пошел на близлежащий автовокзал и позавтракал в забегаловке, после чего поплелся на трассу в сторону Братиславы. Бессонная ночь, без сомнения, отразилась на моем внешнем виде - долгие часы!!! никто не хотел останавливаться. Я постоянно пытался придать своей физиономии более уверенный и дружелюбный вид, но не удавалось достичь постоянного эффекта. К тому же, любая позиция для стопа, на которую я становился, спустя десять минут переставала казаться мне такой замечательной, так что я мало-помалу приближался к вожделенной

Братиставе - на своих двоих.

Наконец, меня взяли в раздолбанный минивэн, переделанный в грузовик. Драйвер был пузат и молчалив, и моей персоной интересовался мало. Он высадил меня километрах в стах от Братиславы

- прямо на скоростной четырехполосной трассе - и свернул в сторону.

Стоп на автобане под палящим солнцем. Машина в Братиславу.

Здесь я решил позвонить Т. К телефону-автомату рядом с автозаправкой толстым металлическим тросом был прикован телефонный справочник, естественно, на словацком. Оказалось, что если долго пялиться на эти слова, что-то начинаешь понимать. Так я познал принцип международного звонка. Кстати, очень нехитрый.

На том конце провода минуты три никто не поднимал трубку. А телефон отказался вернуть 15 крон и посредством жидкокристаллического дисплея попросил меня куда-то позвонить и сообщить, что он сломался. Разнообразные похлопывания, постукивания и русский мат не произвели на него никакого впечатления. Я плюнул на него и 15 кровных своих крон и отправился стопить.

Поток машин в сторону Брно был весьма плотным. "Неужели все в

Чехию?", наивно подумал я. На каком-то огрызке бумаги, подражая полноценному плакату местных автостоперов, начертал шариковой ручкой

"BRN" (надпись эту, наверное, нельзя было разглядеть и с десяти метров). Как ни странно, результат не заставил себя ждать. Не прошло и десяти минут, как передо мной остановился шикарный белый

"Фольксваген", в котором я обнаружил легко одетую блондинку лет двадцати пяти. Дальнейшие сорок минут напоминали невинный, но безумно приятный сон. В ответ на мою попытку начать диалог, девушка сделала жест рукой, мол, "уймись" и в дальнейшем не было сказано практически не слова. В салоне во всю мощь колонок звучало местное радио, причем подборка песен (MTVишных) была до безобразия романтическая. Сквозь открытый в потолке люк в салон со скоростью сто пятьдесят кмч врывался ароматный теплый воздух. Драйверша и подпевала и подтанцовывала на педалях - словом, отрывалась по полной программе. К тому времени, когда я расслабился настолько, чтобы вести себя соответственно, мы уже подъехали к повороту на Кути. С огромной неохотой я покинул "Фольксваген" и стал стопить дальше.

Здесь я снова убедился, что стопить на скоростной трассе - дохлый номер. Хотя приближающиеся машины было видно километра за три, но это помогало мало - они размытым пятном просвистывали мимо. Дело исправно шло к вечеру.

Меня стали одолевать комары, к тому же стало резко холодать, что подвигло меня на переодевание прямо на обочине трассы - в джинсы и куртку. При этом я не переставал стопить, что выглядело, наверное, очень забавно.

Про тетку, переезд через границу, при этом она пограничнику назвала меня "Стопаж". Ее приглашение "Домой, конечно, не могу вас пригласить - у меня там муж, но у нас есть рядом с домом чудесный лесок…" Говорили на английском, я с трудом вспоминал слова, о грамматике и временах и вовсе забыл… Высадила меня на объездной дороге на въезде в Брно.

В магазине на автозаправке мою пластиковую карту не принимали, банкомата поблизости тоже не было. Поскольку местных денег у меня не было ни кроны, я без всякого ужина и промедлений отправился стопить на трассу.

Нашел совершенно изумительное место под яркими фонарями, машин было полно. "Я отсюда мигом уеду", - подумал я. Спустя двадцать минут мое положение не изменилось, зато я начал засыпать - стоя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии