Стопроцентная блондинка

– Он отвязался! – прокричал Антон. – Лешка плохо его привязал!

– Я нормально его привязал!

– Плохо! Плохо!

– Я тебя не слушаю! Я тебя не слушаю!

– О, Рексушка! – голосил Эдик. – О, мой возлюбленный малыш!

– Что же делать? А? – растерянно спрашивала Мария. – Пойдемте искать? Илья! А ты позвони в отделение! Милиция ведь патрулирует улицы, вдруг они его из машины увидят? Пусть поищут!

Конечно, если разобраться, было неразумно грузить милиционеров подобной просьбой, ведь они выполняли важную задачу поддержания порядка на улицах. Но с другой стороны, каких только приказов начальства не выполнял младший состав! И не такое приходилось делать.

И Илья, естественно, позвонил. А потом сам отправился в ночь, во тьму искать четвероногую пропажу. К щенку, привезенному детьми из деревни, он прикипел душой. Сколько взволнованных минут доставило ему это вертлявое существо! Например, когда сгрызло новые туфли, купленные в крутом магазине, или когда съело служебные документы заодно с кожаной папкой!

Здоровякин ходил и ездил по улицам, посвистывал, кричал. Промокнув, осатанев, он в десять вечера вернулся домой ни с чем. Дома царила тишина. Но только до тех пор, пока дети не повылазили из кроватей и не принялись вновь рыдать. Их сокровище так и не нашлось.

– Всем молчать! – шепотом рявкнул Илья. – Цыц! Хватит! Вы мужики или где? Завтра развесим объявления…

Глава 15 Мастер экстравагантных выходок

Еще через неделю, когда Настя полностью освоилась в доме художника, ее начала беспокоить индифферентность Атаманова. Художник ее игнорировал, он уделял гораздо больше внимания и эмоций приготовленным Настей котлетам, нежели самой поварихе.

Подобная ситуация не могла не травмировать блондинку. Ах да… Они ведь заключили соглашение. От Насти требовалось изображать глухонемую и желательно – невидимку. А ей все труднее становилось скрывать свою заинтересованность Андреем.

Она надеялась, мужское начало когда-нибудь возьмет верх над трудоголизмом Атаманова. Однако дни бежали, а работодатель, как и прежде, отводил девушке единственную роль – роль кухонной утвари. Настино самолюбие (и так истерзанное) страдало. Когда «сожительница» появлялась в комнате, Атаманов даже не поворачивал головы. Собаке досталось бы больше внимания.

Если мужчину не впечатляет стройная блондинка с карими глазами, на то существуют разнообразные причины. Настя додумалась до четырех:

1. Атаманов – импотент.

2. Атаманов – гей.

3. У него язва, колит и геморрой, и он способен прислушиваться только к ним.

4. Блондинка утратила товарный вид.

Первые три пункта отпали сразу же. Художник выглядел крепким мужиком с нормальными наклонностями. К тому же Настя помнила, как жадно он смотрел на нее, когда пытался отказать ей в приеме на работу. Он ведь пялился на ее грудь, ноги! Это было! И что же? Где здоровая мужская агрессия? Где доказательства того, что Атаманов отнюдь не аскет? Дни улетали один за другим, а шеф оставался недосягаем для тонких флюидов, излучаемых экономкой.

Я что же – влюбилась?

Уже? Так скоро?

Нет, это невероятно!

Оставался четвертый пункт: она утратила привлекательность. И не только для Атаманова, но и вообще для кого бы то ни было. От подобного вывода Анастасию захлестнуло волной депрессии…

– Хочу съездить в город! – прокричала Настя. – Квартиру проверить!

Атаманов прыгал вокруг груши, прикрывался перчатками, яростно впечатывал их в кожаное брюхо инвентаря. Он был по пояс голым, в одних джинсах и даже босиком. Настя невольно залюбовалась.

– А?! – не понял Андрей. Он сделал недовольную физиономию и сдвинул на шею наушники плеера.

– Хочу съездить в город. Квартиру проверить.

Художник помахал в воздухе боксерской перчаткой:

– Давай. Когда вернешься?

– Завтра.

– Хорошо. Оставь мне чего-нибудь съедобного.

– Уже оставила. В холодильнике. До свидания.

– Подожди! Надень мне наушники.

Сделать это самостоятельно ему мешали перчатки.

Настя вернулась и, трепеща, укрепила на его взмокшей голове нимб наушников. Атаманов блестел от пота, играл мускулами, пританцовывал. Он источал потрясающий аромат! И наградил девушку равнодушно-вежливой улыбкой, едва скользнув взглядом по ее лицу. Он сразу повернулся к ней спиной и вновь принялся измочаливать грушу.

«Бессердечный негодяй! – ругалась Настя, выезжая со двора. – Пашу здесь, как дура, убираю, готовлю! И кроме «спасибо, все вкусно» ни одного доброго слова! Я ведь не утюг и не комбайн! Я человек! Со мной разговаривать надо, общаться!»

– Настя!!! – проорал из окна Атаманов. – Стой!!!

Так орать мог только он. Какая там язва, колит! Только совершенно здоровый человек был способен производить подобные душераздирающие звуки.

Настя остановила машину, дала задний ход. Атаманов бежал от крыльца босиком по снегу. Его крепкий обнаженный торс хорошо смотрелся на фоне засыпанных снегом деревьев.

– Возьми деньги. – Андрей просунул в окно руку с пачкой сложенных пополам купюр. – Зарплата, премия…

– Какая премия? – улыбнулась Настя. – Ой, да ты простудишься!

– Не простужусь. Давай, долго там в городе не сиди. Возвращайся. Я буду ждать.