Стопроцентно лунный мальчик

Горы понемногу увеличивались в размерах. «Пейсер» ехал намного быстрее, чем раньше. Брейгель не знал, что, подсоединяя шланг, нечаянно устранил засор, многие годы мешавший нормальной подаче горючего.

Слинни оглянулась на Иеронимуса.

— Уверена… Знаешь, почему власти так боятся четвертого основного цвета? Дело не только в том, что от него впадают в ступор. Мозг настолько дестабилизируется, что в это время можно убрать старые воспоминания и заменить их другими, ложными.

— Вроде гипноза?

— Нет, — грустно ответила Слинни. — Воздействие гораздо глубже, чем при гипнозе. Как ты знаешь, когда обычный человек видит четвертый основной цвет, у него в мозгу происходит перезагрузка. В эти минуты его сознание делается податливым, словно глина. Все, что ему скажут, человек принимает за правду. Сейчас полицейские понемногу приходят в себя, и оба они намертво убеждены, что потеряли сознание, надышавшись выхлопных газов. И что я — обман зрения. Они не видели, как я махала, они никого из нас не встречали. Просто потому, что я так сказала.

— Откуда ты знаешь?

Она снова посмотрела на него. На фоне окрестных гор в наступившей полутьме ее синие волосы казались бесцветными; их трепал ветер, бьющий в открытое окно. Она улыбнулась.

— Откуда ты все это знаешь, Слинни?

«Пейсер» проскочил между двумя горами и помчался дальше по пустыне. Земного шара больше не было видно. Иеронимус и Слинни поняли, что они уже на обратной стороне Луны. Небо здесь было не красным, а темно-багровым. Свет почти угас. Терраформирование на обратной стороне проводилось несколько иначе, поэтому ландшафт выглядел непривычно. Большие участки высокой травы зловещими пятнами выделялись на склонах холмов.

Перед самым носом «пейсера» возникла здоровенная колибри и чуть не врезалась в ветровое стекло.

— Нет, ну вы видали! — закричал возмущенный Брейгель.

Слинни вгляделась в изображение над омни-трекером и принялась что-то набирать на клавиатуре устройства.

— Что ты делаешь? — спросил Иеронимус.

— Подготавливаю для тебя защиту.

— Защиту? Какую еще защиту? — Иеронимус откинулся на спинку сиденья. — Все равно меня найдут и посадят. А потом…

— Заставят водить мега-крейсеры, пока не надорвешься. Ну, а мы позаботимся, чтобы этого не случилось.

— Как?

Мотор негромко урчал. Огромное колесо машины подскакивало на неровностях почвы.

— Мы поставим под вопрос саму формулировку закона. Разоблачим злоупотребления правительства, связанные с Постановлением о карантине за номером шестьдесят семь. Текст закона определяет все, но знаешь, Раскар прав — текст изменили, и не в нашу пользу. Тебе известно, что за всю историю не было ни одного судебного процесса по делам, связанным с оптической агрессией?

— Как это?

— А так! У тебя нечаянно падают очки. Кто-то видит твои глаза и на минуту впадает в ступор. Тебя арестовывают, и ты исчезаешь. Ни суда, ничего. Ни у кого не возникает вопросов, потому что нас все боятся, и мы сами боимся друг друга. Но все это явно противоречит конституции, а если вспомнить, что тебе рассказывала та девочка с Земли, наверняка существует договоренность между лунным правительством и корпорациями, которым принадлежат линии мега-крейсеров, а то и вся транспортная сеть Солнечной системы. Они делают деньги, нарушая закон за наш счет.

Слинни нажала еще какую-то кнопку, и в воздухе возникла карта знакомого лунного города — Олдрин-сити, не так уж далеко от квартала Сан-Кинг. Среди путаницы дорог и высотных зданий замигала синяя точка.

— Смотри! — Слинни показала на точку. — Это твой отец. А это — городская тюрьма Олдрин-сити. Твоего отца посадили. Ничего удивительного.

Иеронимус только скрипнул зубами, чувствуя себя ужасно виноватым.

— Он точно в тюрьме?

Вдруг отца просто вызвали для дачи показаний?

— Точно, точно. Вот!

Она нажала еще одну кнопку, и в воздухе появился сопроводительный текст.

Слинни прочитала вслух:

— «Ринго Рексафин задержан без права выхода под залог за пособничество в сокрытии оптического преступления. Обвиняется в том, что солгал следователю Отдела по борьбе с оптическими преступлениями. Обвиняется в нарушении Постановления о карантине за номером шестьдесят семь. Обвиняется в терроризме. Ожидает суда».

— В терроризме? — охнул Иеронимус. — Он всего лишь меня прикрывал!

— Пока мы ничего не можем сделать, — вздохнула Слинни. — Но у меня есть вопрос. Твой дядя — тот, что дал тебе первоначальный текст «Шального древоволка»…

— Дядя Рено.

— Ага. Ты говорил, что он иногда прилетает на Луну, заниматься исследованиями в той огромной библиотеке?

— Ну да.

— В уникальной библиотеке, которая находится на обратной стороне Луны?

Иеронимус потрясенно уставился на Слинни.

Они проехали мимо высокого белого дерева без листьев. Кто-то покрасил его белой краской, а потом весь ствол изрисовал граффити.

— Как ты думаешь, твой дядя сейчас там?

— Вряд ли он чем-нибудь сможет нам помочь.