Стопы благовестника

Сознавая, что его жизнь в Приюте была всего лишь временным затишьем, Василий Гурьевич все-таки не предполагал, что вскоре ему предстоит тяжкое и мучительное путешествие.
Когда пристав, зачитывая предписание, произнес слова: "Оренбург", "ссылка", Павлов вздрогнул, опустил голову, но быстро успокоился, взял себя в руки.
"Боже, укрепи. Не моя, но Твоя воля да будет, — внутренне молясь, смирился он. — Господи, научи как сказать жене, чтобы это известие не сломило ее".
Татьяна Ивановна плакала долго, Василий Гурьевич терпеливо утешал ее, приводя примеры из Библии о страдальческой жизни праведников.
Желая поскорее избавиться от подозрительных жителей, староста торопил Павловых. Василий Гурьевич нанял двое дрог, усадил жену с детьми и под конвоем стражника выехал в Тифлис. Сходная участь постигла Богдасарова и Леушкина. Богдасарова ожидала ссылка в Ахалкалаки, а Леушкина в Геокчай Бакинской губернии.
Татьяна Ивановна добиралась вместе с Василием Гурьевичем только до Тифлиса. Возле уездного полицейского управления стражник повел Павлова к своему начальству, а Татьяне Ивановне с малыми ребятишками пришлось ехать на квартиру в дом брата Сосина.
Ознакомившись с бумагами, урядник отправил Павлова в управление полицмейстера. Вместо полицмейстера Василия Гурьевича встретил сухопарый секретарь и прочитал длинное распоряжение Департамента полиции о том, что министр внутренних дел постановил выслать Павлова на 4 года, считая начало срока с 14 июня 1891 года.

— Желаете ли Вы следовать в Оренбург за свой счет, в сопровождении двух городовых? — осведомился секретарь.

— Я не знаю хватит ли у меня средств, я не видел никого из моих друзей. Позвольте мне переночевать эту ночь при полиции, — сказал Павлов.

Василия Гурьевича отвели во второй полицейский участок, но за неимением места опять отослали обратно. Наконец к полуночи его определили в пятый участок.

— За что же тебя арестовали, братец, — интересовались более добродушные полицейские. — На ворюгу ты вроде бы не похож… О-о! Да я уже где-то видел тебя, — пристально всматриваясь в лицо Павлова, заметил один из них.

Полицейский не ошибся. До поступления на службу он жил на станции Павлодольской, куда раньше Павлов приезжал посещать верующих. Узнав о том, что арестант — баптистский проповедник, полицейский принес на следующий день Библию.
Прижимая Книгу Жизни к груди, Павлов вслух помолился:

— Боже великий! Ты прислал мне духовную пищу, слава Тебе! Вразуми души тех, кто беседует со мной! Открой им спасение Твое!