Стопы благовестника

Василий Гурьевич и Татьяна Ивановна долго перебирали в памяти случаи из короткой Надиной жизни. Сухой степной ветер, обдавая душным теплом печальные лица родителей, постепенно затягивал тонким слоем рыжей пыли темные комья земли.
Эпидемия холеры хладнокровно продолжала свою сокрушительную работу. Вернувшись в город, семейство Павловых старалось держаться постоянно вместе, на случай, если смертельная болезнь войдет в дом, чтобы умереть на глазах друг друга. Всеобщее ожидание смерти повергло город в уныние. Он чем-то напоминал кающуюся Ниневию. Общая беда сроднила людей с разными религиозными понятиями. Вечерними сумерками по улицам ходили группы магометан, евреев, православных и раскольников. Присмиревшие, с горестно опущенными головами, они молились Богу о помиловании и об избавлении от холеры. Опустели трактиры, на площадях длинными рядами выстраивались гробы с покойниками. Павловы на малое время отлучились в Киргизские степи осмотреть хлеб, посеянный вместе с Лобачевым. Приехав домой, Татьяна Ивановна и Вера почувствовали сильные приступы головной боли. Приглашенный доктор, обследовав жену, не обнаружил признаков холеры, но на всякий случай прописал кое-какие лекарства.
Пока Василий Гурьевич ходил в аптеку, у детей открылся понос, резко ухудшилось общее самочувствие.

— Василий, плохо нам, грудь давит, — стоная, говорила жена. — Вольным воздухом теперь подышать бы…

Василий Гурьевич отвез жену с детьми в березовую рощу за рекой Урал. Чистый воздух не помог, всем сделалось еще хуже. Когда жена садилась в тарантас, ее схватили судороги, а у детей усилились боли в животе. С большим трудом они добрались домой. Мучительные судороги и водяной понос не отпускали больных. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что холера начала свое смертельное дело.
Доктор Исаков осматривал больных, беспомощно качая головой.

— Отправьте их в больницу, да поскорее, может кто-то и выживет, — грустно сказал он.

На специальных больничных повозках умирающих доставили в палату. Василий Гурьевич попросился сам ухаживать за ними.
Вся в жару, мучаясь от неимоверной жажды, Татьяна Ивановна скончалась в полночь. Шестилетний Петя последовал за матерью утром. Он долго бредил и после слов: "папа, дай порошок", сомкнул уста навеки. Организм Веры был крепче, она боролась со смертью несколько дней. День и ночь отец не отходил от ее постели.

— Верочка, дитя мое, Бог любит тебя. Христос умер за всех людей. Уповай на Спасителя. Его пути выше путей наших… — успокаивал Василий Гурьевич умирающую. Душа Веры покинула земную юдоль в четверг тридцатого июля. В тот же день холера поглотила и грудного ребенка Мишу.