Сторан

Хорошо еще часть любопытных отвлекли на себя ткачи. Они с видом бывалых стаховодов объясняли особенности приручения летунов каждый своей части публики. И, судя по их удовлетворенным лицам, подобное внимание им очень даже льстило.

Да и мои односельчане тоже не особо смущались. Боат вон как руками размахивает, изображая какую-то пантомиму. Не иначе рассказывает, как я прыгнул сверху на летуна, срубая на лету направленный в грудь шип. А может, уже и не я, а он прыгнул? Хотя нет, судя по тому, как уважительно посматривали на меня его слушатели, прыгнул все еще я. Надо отдать должное моему говорливому приятелю – в своих рассказах про ту охоту он ухитрился ни разу не дойти до повествования о том, как метко я плюнул в летуна липкой нитью, прежде чем прыгнуть сверху.

Больше моего смущен вниманием, оказался только сам главный виновник этого внимания. Никогда раньше Мизгирь не видел столь много сторов. А тут еще наверняка ощущал своим звериным чутьем направленное на него внимание. Он сперва жалобно сигналил всеми доступными способами, умоляя скорее увести его от этого беспокойного места. Потом поджал хвост и, погасив глаза, опустился на землю, подогнув под брюхо ноги.

Я переживаний питомца не видел, стоя к нему спиной и отвечая на очередной вопрос, и обернулся, лишь отреагировав на возглас одного из сторов:

– Летун-то никак издох?

Увидев потухшие глаза Мизгиря, испугался не на шутку. Присев рядом, и положив ладони на панцирь, слегка потряс питомца.

– Эй, Мизгирь, что с тобой? Очнись!

По короне глаз пробежал оранжевый огонек. Летун пискнул, и, развернув хобот, положил его мне на колени.

– Ты чего это пугаешь меня, а? – облегченно выдохнув, я погладил панцирь. – Поднимайся на ноги, хватит притворяться.

– Может, все-таки дадите нам пройти, а сами займетесь тем, ради чего прибыли на торжище? – не скрывая раздражения, я громко обратился к столпившимся сторам. – Или так и будете торчать здесь, словно неразумные детеныши чика?

На несколько секунд воцарилась тишина. Сквозившие крайним удивлением взгляды скрестились на мне. Здоровенный красномордый стор, ехидно прищурившись, вопросил:

– По какому праву не прошедший Выбор Пути юнец указывает уважаемым сторам? Или, случайно поймав это трусливое подобие молодого стаха, ты решил самостоятельно присвоить такое право? – громила ткнул толстым пальцем мне в грудь, и я только теперь обратил внимание на то, что вместо его верхней правой руки торчал лишь короткий обрубок, затянутый морщинистой от шрамов кожей.

– По праву, озвученному Жрецами Священного Острова! – выкрикнул я первое, что пришло в голову. – По Праву Избранного Создателями.

Начавшиеся было смешки смолкли, и вновь наступила тишина.

Вот и зачем я ляпнул про свою богоизбранность? Теперь, в лучшем случае, окружающие помрут от хохота. В худшем, потребуют доказательств. И что смогу предъявить? Байку про две семечки зуха? Эх, как же мне не хватало возможностей некогда вселившейся в меня сущности. Впрочем, я ныне сам являлся вселившейся сущностью, только с весьма сомнительными возможностями.

– Ты избран Создателями? – снова первым нарушил тишину красномордый, и его физиономия начала расплываться в ехидной ухмылке. – И кто может это подтвердить?

– Я, – встал рядом со мной Боат.

– Я, – присоединился Ваал.

– Я, – выступил вперед Роам.

Ухмылка сползла с лица стора. Теперь на нем читалось раздражение.

– Гоат, – повернулся он к нашему нанимателю. – В какой луже ты выловил таких наглых личинок примов?

– Они говорят правду, Тарам, – развел руками лавочник. – Я хоть и не слышал лично заявление жрецов, но много раз успел убедиться в том, что Леег не совсем обычный стор. Начиная с того момента, как он достал из своего зуха два семени, и все последующее время юноша постоянно удивляет чем-нибудь из ряда вон выходящим. Одно только приручение летуна чего стоит.

– Так это тот малец, что достал два семени? – загомонили в толпе. – Разве ж он не умер от укуса морского стаха?

– Оклемался, значит.

– Эй, Милан, где твой сын? Он же рассказывал, что видел того, что с двумя семенами.

– Да он это, – протиснулся вперед высокий юноша. – То-то мне лица этих парней сразу показались знакомы.

– И в чем же его богоизбранность? – не сдаваясь, пере крикнул общий гомон красномордый Тарам. – Ведь не он же родил два семя, а случайно доставшийся ему зух.

– В мире нет случайностей, – серьезно заявил толстый коротышка в свободных, как у ткачей, штанах. – Есть лишь воля создателей.

– А если сомневаешься, – ободренный поддержкой, я придвинулся к громиле, – сходи на Священный Остров и спроси у жрецов сам. А сейчас нам пора устраиваться на ночлег.

Взявшись за хомут и увлекая за собой Мизгиря, двинулся сквозь расступившуюся толпу.

– Покажешь завтра, как охотится твой стах? – спросил молодой стор, вероятно наслушавшийся рассказов ткачей.

– Вряд ли. Ты же видишь, как он, – я кивнул на Мизгиря, – реагирует на толпу. Вот ты бы проявил желание охотиться, если бы вдруг попал в окружение такой толпы стахов?

Судя по тому, как у парня передернулись плечи, воображение у него работало отлично.