Stories, или Истории, которые мы можем рассказать

Авария так и не произошла. «Форд капри» с визгом остановился за несколько сантиметров от бампера законников. Искры все еще сыпались из-под колес, а два копа уже поворачивались в сиденьях, чтобы посмотреть, что за маньяк чуть не наехал на их задницы.

Терри сидел за рулем, хватая ртом воздух, пытаясь вобрать в себя происходящее — ребенок — наблюдая за тем, как полицейские вышли из машины и направились к ним. Он знал, что его обыщут. И знал, что у него не оставалось времени, чтобы спрятать наркотики. Он посмотрел на Мисти и засмеялся. Ребенок. Полицейский просунул голову в окно «форда». Их было двое — старый и молодой, как в аэропорту. Они попросили его выйти из машины. Заставили пройти тест на алкоголь, требуя дыхнуть сильнее, как надо. Затем попросили вывернуть карманы, и, пока один из них читал его водительское удостоверение, другой прохлопывал его сверху вниз. Целлофановый пакетик с амфетамином лежал во внутреннем нагрудном кармане пиджака. И его не заметили.

— Сэр, — обратился к нему молодой коп, — позвольте поинтересоваться, почему вы водите как псих?

Терри покачал головой. Ему казалось, что мир изменился. Он не мог выразить это словами, но ему казалось, что мир изменился навсегда. Или по меньшей мере одна его маленькая часть.

— Я только что узнал, что стану отцом, — сказал он. Затем помолчал немного, словно давая словам осесть, заполнить пространство между ними. Копы переглянулись, — Я отвернулся от дороги, отвернулся от дороги на несколько секунд.

Копы нагнули головы и взглянули на Мисти, застенчивую блондинку на пассажирском сиденье, а затем снова посмотрели на Терри.

— Милая девочка, — сказал старик, протянув ему руку. — Поздравляю.

Молодой полицейский хлопнул Терри по спине.

— Помню, когда моя миссис сообщила мне о нашем первенце, — засмеялся он, пока старик с хрустом жал пальцы Терри, — я чуть хлопьями не подавился.

Оба полицейских улыбались и хохотали. Потом добродушно похлопали Терри по спине и удалились — несколько лучшего мнения о мире в целом и молодежи в частности. Будто только сейчас узнали, что молодое поколение совсем не отличается от всех предыдущих, несмотря на странные прически и одежду из магазина «Оксфам». И возможно, они были правы.

Но когда Терри посмотрел на Мисти и увидел непроницаемое выражение ее лица нечто ужасное впервые пришло ему в голову.

А что, если она не хочет этого ребенка?

Они запарковались у обочины, вышли из машины и сидели у «Иглы Клеопатры»[24], наблюдая за лодками на реке. Серый небоскреб с офисами «Газеты» возвышался на горизонте надо всеми остальными зданиями.

— Мы молоды, — начала Мисти, — Слишком молоды, чтобы заводить ребенка.

— Да, это верно, — отозвался Терри.

Теперь между ними не было ощущения невыносимой тяжести, вражды и непонимания. Существовала только эта связь, эта невероятная связь — словно они были больше, чем просто любовники, больше, чем друзья. Словно стали друг другу ближе, чем когда-либо, ближе, чем были и будут.

— Это большая ответственность, — произнесла она.

— Я знаю. Это огромная ответственность. Ребенок. Господи!

— И я не собираюсь быть одной из тех мамаш, которые сидят дома и варят варенье или какого черта они там делают целыми днями. — Мисти ощетинилась. Терри засмеялся:

— Ну это уж точно!

— И ведь это не значит, что все обязательно изменится, — продолжала Мисти взволнованным голосом, и Терри тоже ощутил неясное волнение. — И что за потрясающий опыт — принести в мир еще одну человеческую жизнь!

Они посмеялись немного:

— Представь, как он будет выглядеть, Мисти! Часть тебя и часть меня — ядерная смесь!

Затем Мисти вдруг снова стала серьезной.

— Я не хочу избавляться от него, Терри. Я не хочу делать аборт. Конечно, я выступаю за право выбора для женщин и все такое, но мне действительно не хочется от него избавляться.

— Нет. Нет, это было бы просто ужасно.

Терри уже любил их малыша.

Они помолчали немного. В атмосфере витало какое-то необъяснимое волшебство, а они сидели у реки, пытаясь осознать, что же все это значит. Их ребенок.

— Это ведь не обязательно все изменит, — повторила Мисти, решив заранее все спланировать. — Мы сможем брать его с собой. Когда будем работать. Ходить с ним на концерты.

Терри задумался, нахмурил брови. Сосредоточился. Попытался быть мудрым и ответственным отцом.

— Может, нам стоит вставлять в его уши затычки из шерсти. Нужно же защитить их, когда они — ну — растут.

— Хорошая идея. Затычки в уши. — Мисти рассмеялась, и ее лицо просияло. — А что, если это девочка?

Терри взял ее руки в свои и прижал к губам.

— А что, если мальчик?

Затем они снова притихли и долго сидели молча, следя за лодками на реке невидящим взглядом и ощущая жар солнца, которое поднималось над их — теперь уже взрослой — жизнью.

Леон крепко держал в руках свой второй за сегодня бутерброд с ветчиной, наслаждаясь моментом.

Каким-то чудесным образом он ухитрился за одну ночь встретить девушку своей мечты, написать текст о группе из его кошмаров и избежать побоев всей своей жизни.

Неплохая ночка в конечном счете.