Stories of Marvel (СИ)

— Какой же, боже, дурак. Да я чуть с ума не сошел, пока тебя отыскал, — так хочется отвесить оплеуху… и стиснуть. Так, чтобы не мог даже дышать. Как он, Тони, не мог все эти часы, представлял, что опять… — Паучок… — голос дрогнет, — не надо больше, Пит, не сбегай.

И обнимает, прижимая так крепко. Целует невесомо в макушку. Питер смаргивает едкую влагу, что предательски сочится из глаз. Как ребенок. Такой еще… мелкий, пацан.

— Обещай.

— Обещаю. Тони, я правда…

— Будешь присматривать за Харли и Морган? Станешь лучшим старшим братом на свете и сыном, который будет нашей с Пеппер подмогой и главной гордостью нашей семьи? Наследником империи Старк. Моим старшим сыном и другом?

— Тони… Тони, я тебе обещаю.

— Снова Тони?

— Отец.

С размаха — лицом куда-то в плечо. Куртка — горячей влагой навылет.

Ох, паучок, ты чего.

Всхлипывает, громко шмыгая носом. Ребенок. Кается:

— Испортил твой день рождения. Прости.

— Между прочим, мы еще успеваем на ужин — если появимся до того, как вынесут торт, Пеппер, может быть, не спустит с нас по три шкуры. Ну… ты как?

— С голубями?

— Кто?

— Торт…

— Да нет. Кажется, клубника и сливки, я не уверен. В любом случае, нам точно достанется по куску. Даже если вернемся только к утру. Можем тайком сгонять на рыбалку. Ты хочешь?

— Пап… поехали лучше домой. Нас ведь ждут.

Питер улыбается виновато и робко. Тони кажется — последний осколок железа выскакивает из груди и с звоном падает под ноги на мостовую. Сердце ровно стучит — его хватит еще на годы и годы. Может быть, еще сорок девять, а потом и еще?

Кажется, он слышит тихий смех Хо Инсена там, в далекой афганской пещере. Человека, спасшего его жизнь. “Не потрать зря”, — попросил он его перед смертью.

Тони… Тони думает, что получилось.

Он смог?

========== 34. Питер Паркер/Харли Кинер ==========

Питер и не знал, что где-то есть этот мелкий. Наглый и приставучий, как тот зеленый Лизун из фильмов про охотников за привидениями. Куда бы теперь ни пошел — везде он. Проклятый Харли Кинер с милейшей улыбочкой от уха до уха.

Является на завтрак в их дом и без лишних вопросов получает свои тосты, сок и омлет. Бесцеремонно лезет через плечо Тони и смотрит в газету, по делу и без сыплет везде с таким самодовольством: “Тони, а помнишь?..”

Помнишь, как скрывался у меня в гараже, и я приносил тебе бургеры? А еще те крутые часы моей младшей сестренки? С Микки Маусом. Брось, признайся, что скучаешь по ним — такой цвет, такой изысканный корпус.

Иногда тихо, вполголоса, чтобы слышал лишь Тони [и, может быть, Питер с его супер-слухом] — “Ты на самом деле заменил мне отца. И дело не во всей этой навороченной технике и подарках. Знаешь же, деньги тут ни при чем. Ты был рядом все те пять лет и не задавал каких-то вопросов, а потом еще пять поддерживал маму — она не смогла бы одна без меня и сестры, а ты дал ей надежду и сдержал свое слово. Вернул нас назад”. Тони сантиментов не любит, но стискивает плечо пацана тошнотворно-дружеским жестом.

Питер честно старается не рычать, подхватывая с пола рюкзак. В конце концов, уже пора на занятия. Стул с грохотом падает у него за спиной. Да и пофиг. У дома Хэппи прогревает машину. Наверняка будет ждать и мелкого пиздюка. Все равно. Питер Паркер — не гордый, он и на автобусе доберется до школы.

*

— Слушай, ты утром так быстро ушел, я уже было подумал, что где-то пожар, но Тони меня успокоил. Сказал, ты всегда вот такой — как шило в заднице, и зудит непрерывно.

Серьезно? Треклятый Кинер на крыше. Сидит на самом краю и болтает, припиздок, ногами. Своим фотиком целится прямо в лицо. Думает, может быть, что это базука?

— Ты какого здесь хрена забыл? Это мое место, мелочь не приглашали.

Питер отмирает и стаскивает маску — вряд ли для Харли такая уж тайна, кто такой на самом деле легендарный Паук.

— Питер, не будь ты колючкой. Иди сюда, посидим. Тони думает, мы очень быстро найдем общий язык и одни интересы. Что такое — какой-то там год разницы?

Значит, год… Значит во время щелчка этот тоже… Впрочем, он раньше и сам говорил. Пит давно понял, что Тони скорбел и по Харли, изо всех сил пытался исправить. Не только потому, что Питер исчез. Нет, Питер не стал каким-то там исключением. Питер всегда был обычным — как десятки других. И даже не первым подростком в жизни великого Тони, который ему когда-то помог в нелегком деле спасения мира.

— А ты не боишься свалиться?

Почему-то вместо того, чтобы огрызнуться и убраться отсюда скорей, он аккуратно садится рядом и смотрит на профиль: пацан глазеет на город так, словно это какое-то чудо, и он его видит впервые.

— Я же из Теннеси, знаешь. В Нью-Йорк мы перебрались недавно… ну вот, как закончилось все. С такого ракурса я на него еще не смотрел. Дух захватывает, как красиво. Кажется, будто перед тобой на ладони весь мир.

Может, он не только сраный фотограф, но еще и поэт?