Storona

Вот покрыла
весна регионы
Крупной,
жгучей,
большой стороны.
И водица ручьем
в чьи-то стоны
Зажурчит,
в предвкушеньи войны.
А природная мощь
неустанна.
Мы не в силах
сейчас изменять
У погоды
лихие раскаты.
Мы способны
лишь жить
и
лишь ждать.
Но приходит весна
без сомнений
В край, где мир,
в край, где кровь,
в край, где бунт,
В край, где ждут
целины изменений,
Чтоб послать
всех себя в этот грунт
Из великих идей и не очень,
Что похожи.
Одни, ведь, в одном —
За счет крови
живут
младой, сочной
Из детей,
устремивших в излом.
И Донецк
расцветает палитрой
«Russian_Spring»[105]

,берестеет хежтег
Разрастаясь
в World Web[106]
на открытку,
Как геройства лик
или
как грех.
Кимоно высыхает,
ведь тремпель
Держит тяжесть
доспехов борца.
А компьютер открыл
в сети вентиль
Бит-потоки
идут без конца.
Ваня смотрит
в окно монитора:
Реферат,
а в наушниках – Цой.
После —
ищет Євгена
в просторах.
Принцип —
если онлайн —
ты живой.
Друга нет
уж давно в интернатах,
Может быть где-то,
прям,
с февраля.
Может он тренируется где-то,
Страстно Кубок
Европы хотя?
Ваня учится,
трудится в зале,
Но не может
спалить все мосты
С информацией.
СМИ загадали:
«Чей Крым
скажешь?
Мы скажем кто ты».
Обсудить же так хочется
с другом
Окунуться
в политики храм.
Как относится
к «Вежливым Людям» —
Неизвестным российским бойцам.
Как майдан
спровоцировал бурю.
Бурю нужную нам,
но не ту —
Олигархи,
ведь,
переобулись
И обратно народец
в узду.
Закричали вот
против России,
Против русского
языка —
Статус форменный
отменили
И по-русски
сказал
Крым: «Пока!»
Если вы
запрещаете русский,
В пользу мовы,
в спасенье её,
Вам не кажется факт
этот
грустным,
Что так слаб
украинский и что
Не культурой,
наукой, искусством
Продвигаете
певчий язык.
Нет! Вы просто
пытаетесь русский
Прировнять
к иностранному,
в миг.
Почему,
в тех же странах Европы
Есть по несколько
глав-языков
Государственных,
нужных ведь,
чтобы
Всем общаться
там было
легко.
Почему же язык —
«ваша зброя»[107]
Ведь он нужен,
чтоб мысль передать?
Ну, коль так,
вот ирландцам спокойно
На английском
писать и болтать?
Столько много
вопросов к Євгену
У Ивана,
без злобы, пришло.
Обсудить
просто
хочет проблему,
Ведь в стране
политический шок.
Президент убежал
от могилы
Круг спасенья —
российская гладь
Легитимность за теми,
с кем сила,
Он же ручку
не может сломать.
Он пытался
сидеть
на двух стульях.
Ради выгоды
или с добра?
Как в приход
обжигающей бури
Без опоры
остался тогда.
Кем он стал?
Как к нему
относиться?
Хочет Ваня
озвучить вопрос.
В разных СМИ
президент в разных лицах
Жертва, старец, палач,
павший босс.
А Манделы эффект
на эфире
Изжует
цифр нужных
для глаз.
Ручка целая
треснет для мира.
Что ж творится,
что делать, средь масс?
Сто путей,
сто дорог
пали в лету.
Сто реальностей!
Вот новый план.
Но в какую же
выбрать билеты?
Разговора
все ищет Иван.
Даже если
ничто не меняют
Обсуждения эти,
нужны
Для того
чтобы суть понимали
И оправданно
к цели пошли.
Нет ответа,
а может быть Ане
Написать
и спросить,
как вообще,
У Луганских
студентов с делами?
Тоже ждут
там «зеленых людей»?
Перерыв.
Вновь цепляет
пусть
чудно
Автотюновый
Мэмный
«Nyash Myash»:
Прокурорша, бумажное судно…
Умиленье с тоской
в экипаж.
Истощается эго Ивана —
Начинает
Шталовой писать.
Может поздно,
а может быть рано
Их любовь
компромиссом вскопать.
Парень так же
в себе непреклонен
Ради девушки
спорт не бросать.
Просто нужно
прийти к разговору
Всё решить
и как жизнь, разузнать.
Ведь приходит
опасность пред летом,
Бунт,
восстания,
судор(о)жный вой —
Индикатор роднения это,
Кто связь держит,
тот рядом, тот свой.
Поздний вечер
и тихие звуки
Обрываются клавиш
во тьме.
Два часа
страстно
Ванины руки
С Аней пели
в бинарной реке.
В переписке
воскресла надежда,
Старых шрамов
не видно почти.
Парень прыгает
мигом в одежду
И уходит гулять
он в ночи.
Восхищаясь
гражданским напором,
Он как будто бы
все
время
спал.
С красным флагом
на образ Шталовой
Зажигает
протеста накал.
Говоря обо всем
том,
что Ваня
Так хотел
у Євгена спросить,
Но нашел вдохновенье
у Ани
У ответов её
мыслей нить.
Две судьбы
снова тянутся в точку
Их магнит
расцветает весной.
Русской,
буйной,
весной многоточной
Новой целью
и новой мечтой.
Смотрит юноша
глазом слези́стым
В небо темное,
звезды огни.
Он приедет в Луганск
летом, быстро
После Кубка Европы,
к любви.
После этой весны
и победы,
Снова май
нам подарит ответ
И с величием подвига дедов
Мы России же
скажем «Привет»!
Ваня чает сердечно,
лелея
В Криворожско-Донецких
цветах,
Путь Артема,
что Федор Сергеев,
Воскресенья
ждет
в новых делах.
Нужно свой
вклад
внести в дело это.
Площадь.
Ленин.
Две силы.
Борьба
Украинских и русских заделов
Здесь уже
не услышат слова.
Только крики,
ведь крики подобны
Заклинаниям древних племен:
Яко громче орешь,
с пеной злобы
Тем быстрее
сыграет твой кон.
Архаизм
испустился на спины.
Заклинания
гласом несут:
«Наш Донецк…
Наш Донецк – Украина!»
Им ответ:
«Здесь Россию
все ждут».
Так два тейпа
горланят, надеясь
Заклинания
перекричать.
Вот Иван,
с красным флагом на шее,
За Россию
пришел постоять.
Лишь тот факт
удивляет так сильно
Здесь, на миг,
красный с белым в одно —
Общий недруг
у них Украина,
Украина майдана
как зло.
Всё смешалось
из образной стали.
Революция —
словно магнит,
Всех расцветок бойцов
он притянет,
В симулякр пустив
новый скрипт.
Здесь в Донецке,
за Лениным стали
И имперец,
и вот анархист…
Коммунисты,
не все,
но совпали
Рядом призрака дух —
сапатист
Маркос субкоманданте
индеец,
В маске темной
таится во тьме,
На победу в Четвертой,
надеясь,
Мировой глобалистской войне.
Колонисты
иль сепаратисты,
Оживляют Донецк
от оков?
В Мировую политику
выстрел,
Еще
с Мюнхенской речи, готов.
Кто есть кто —
разрешится по силе.
Украинец ли «сепар»,
что без
Сожалений
расстался с Россией?
Иль донбассовец,
с Нэньки, что слез?
Здесь война
началась без начала…
Когда пала
Берлина стена,
Когда пал ОВД[108],
прозвучали
Договора лихие слова.
На Восток не пойдет
дальше
НАТО,
Мир и дружба
для СССР.
Но распался союз
и ребята
Атлантисты
пошли
в свой удел.
И границы Альянса
подкрались
К той России,
её там
не ждут,
Да не хочет сама
и не звали,
Революций пустив
еще
кнут.
Много разных
соседей России
Захотело по-новому жить
Захотело уйти
к новой силе
К НАТО,
к Евро,
к их
ценностям плыть.
То Молдавия,
Грузия, даже
Азиатские страны
в тот бок
Где прибалты
пробились под стражу
Атлантистов,
платя им оброк.
Кто-то скажет,
что это есть рабство
Быть в Альянсе,
быть членом ЕС.
Кто-то скажет,
что это богатство,
Безопасность
и новый прогресс.
Но не нравится это России —
У границ
стратегический враг
И поэтому
грязною силой
Веет Moscow:
где – пряник,
где – страх.
Ведь те страны,
проблемы в которых
С территорий собственной есть,
На сегодня,
уж не в договорах
Членство с НАТО
прямое обресть.
Вот в Донецке,
там знают не знают
Сложных
геополитики схем,
Но за Запад
одни выступают,
А другие
за Кремль
стоят всем.
Все решится
со временем, станет
Ясна польза
от санкций
иль вред,
Но сейчас
площадь,
ночь и горланят
Эти люди
себе же во вред.
Ваня сжился с толпою
тем самым
Перестал в нем гореть
человек
С сожаленьем,
сомненьем,
с глазами,
В них уже
нет добра
этих рек.
Есть жестокость
и есть своевольность
Крик,
угрозы
и мусор в других.
Мыслить больше
не надо,
покорность
В жажде крови,
краснеющий миг.
Ведь сейчас наплевать
на законы,
Коль не выгодно
их соблюдать.
Но вернется бунтарь
к ним,
застонет,
Чтоб закон
как свой щит
разыграть.
Ваня смотрит
на весь
этот хаос.
Сине желтые
терпят свой крах
И уходят,
с Донецком прощаясь,
Город этот
в российских цветах.
Но в года симулякров,
сегодня
У четвертых властей
козырь
свой
Пораженье в победу
исполнят.
А победу
в проступок любой.
Озверевшие люди загнали
Тех – кто менее «зверь»,
прям как там
На истленных просторах майдана.
Суть одна
и один
на всех
срам.
Но не может иначе
быть в это
Время старых
и новых ветров,
Жертвы требуют
счастья заветы
Из банальных,
но праведных слов.
Вот Иван застывает
от встряски.
Крик и кровь,
здесь упал от ножа
Патриот Украины
Чернявский,
Батьківщину
Свою сторожа.
Ваня смотрит
на руки, проснувшись:
Кости сбиты,
милиции вал.
Ведь минуту назад,
окунувшись
Он бросал,
бил, душил и ломал.
Но ведь жизнь
не одернул чужую
Ликом смертным?
Нет-нет, не убил!
Не убийца,
он просто
в слепую
Защищался
от злобности сил.
Нет с собою ножа,
нет желанья
Убивать,
эти судьбы губить.
Только хочет
идеи призванье
Донести,
от врагов защитить.
Нет в глазах
из отчаянья пены,
Есть желание быть,
смыслом лезть
Где учеба,
где додзе
те стены,
Где к Шталовой
любви эта весть.
Он приедет,
он с кубком приедет,
Он все ж верен
Майдан подавить,
Но не хочет
пустить свои цели
Лишь на бунт,
лишь на то,
чтоб убить.
Он бежит,
все оставив,
в квартиру.
Красный флаг,
верно греет карман.
Он бежит
и не видит от мира
Ничего,
кроме колющих ран.
Завтра утро
другое настанет.
Жизнь пойдет
по рутине ручья.
Завтра будет сегодня,
местами
Изменяется судеб стезя,
Оставляя следы на коробке —
Серый дом
твоя родина,
рад
Позабытой мечтой
быть – хрущевкой,
Убегай
в эстетический ад.
По кровавым,
на Харьков, пунктирам
На Рымарскую…
Жудов, Шаров:
Антифа
два
упали
под тиром,
Средь борьбы
за отечества кров.
И для многих
уж завтра не будет,
Где-то там
в переплете из слов,
Из дорог,
дел,
пронзительной бури
Продолжает
рассказ
город Львов.