Storona

Весь истрепан жестко, взгляд стеклянный тоном молчаливым въелся с потолка, на пол.

Да Слободин сильно удивился виду, даже стыдно стало вдруг за свой прокол – За бутылку водки, рельсы, крышу сбиту. Хоть с леченьем спала эта дума зол.

По словам стандартным, и по крепким «крабам», завелась беседа – может всё и ок?

Но потом товарищ порешал, что надо, по серьезней выдать личных бед наскок:

«Я усталъ, дружище, ухожу отсюда. Всё что могъ подѣлалъ, подъ стрѣльбы молву.

КЪ «музыкантамъ» можетъ въ города верблюдовъ, полечу наемомъ и деньжатъ нарву.

Сбереженья жизни положилъ на дѣло. Для войны, вѣсь бизнесъ распродалъ къ чертямъ.

Будь какъ будетъ сила отъ Христа велѣла. Но досада рубитъ, за убогій срамъ.

Безъ войны объявы… насъ признать не могутъ, а торговля съ «укромъ» хоть куда идетъ.

Здѣсь шиза колотитъ изъ предательствъ омутъ: либо я разумный, либо идіотъ.

Насъ не любятъ въ мирѣ, замѣни названье русскаго народа на еврейскій санъ —

И тогда прибудетъ ясность пониманья, всѣхъ рѣчей о русскихъ отъ «партнерскихъ» странъ.

Вѣдь Донбассъ сливаютъ наверху и снизу. Этотъ «Мѣнскъ» – отрава на лѣта впередъ.

Подъ хохловъ положатъ – по РФ капризу иль чрезъ годикъ лишній самъ «укропъ» вберетъ.

А сейчасъ не нуженъ кряжъ родимый, статный… Что солдаты сдулись не набраться словъ.

Гдѣ братанья были, гдѣ бухаютъ знатно, гдѣ наркотикъ ходитъ, гдѣ нарубятъ дровъ:

Дебилизмъ казармы – мыть полы, парады и таблички, стенды безпредѣльный бредъ.

Намъ нужна армейскость – обученьямъ рады, но реальнымъ нужнымъ для боевъ въ завѣтъ

У укроповъ тоже, точно такъ, но болѣ по людскимъ рессурсамъ, а у насъ въ Москвѣ

Въ полумѣрахъ сѣрой недоцарской доли… Да столицу въ Кіевъ нужно брать главѣ

Государства русскихъ иль на сѣверъ маршемъ новый градъ центральный иль въ восточный сцепъ

Эхъ, сейчасъ въ расхлебе большевитской каши – Русь разбилъ Ульяновъ, мы сбираемъ въ скрѣпъ…

Подожди… Звоночекъ, я сейчасъ отвѣчу» – Отошел товарищ, а внутри Иван:

«Это круто, Ленин – ты сейчас, замечу, не угоден многим, кто друг другу бран.

Поцреот, ымперец, либераст, свидомый – поругает каждый. Не об этом спрос.

Кто прогресс вскрывает, тот не раз хуленный. Не единый Ленин соц. развитье нес…

Божество иль дьявол – всё одна ошибка. Примитивность знаков, типа: зло, добро.

Контрадикты строя ладных почв засыпка, чтоб по новой дело Ильича цвело…

Что ответить другу? Я ж ушёл из строя. И войну не сшибнул так как он прошиб

Я не помню даже – побывал в запое? А слова для мыслей суррогатный тип.»

Нету сил на споры у Ивана, нужен – здесь научный возглас, если правда впрок.

«Дворянин» вернулся: «Ухожу, загруженъ. Извини, къ «Братишкѣ» мнѣ потомъ на блокъ»

«Погоди, товарищ… мы стреляли помнишь, по семье гражданских,

где лежал мой друг?» —

Распросил Ванюша, от внезапных сонмищ может сам неправду он запомнил вдруг.

«Ты чего городишь!? Этъ «укропы» били, ихъ колона вышла, а они подъ слѣдъ

И своихъ, и мирныхъ пулей обрамили. Мы спасли съ отрядомъ ту дѣвчушку! Бредъ

Говоришь ты, Ваня, видно правда плохо, со здоровьемъ, братикъ ладно, не глупи» —

«Дворянин» вскипевший с одного подвоха, ведь удар вопроса, как удар цепи:

«Въ черепахъ разруха, тупогубъ Ванюша… Плѣнный «Укр» плакалъ – туръ по городамъ

Дали, чтобы понялъ! А дебилы, сушатъ весла, съ ополченья убѣжавъ къ хохламъ

Мнѣ еще же надо разобрать бумаги… Всё пока! Прими же пару штукъ, въ заслонъ…»

Он ушел, продолжить на пустынной саге. Русских касок бодрый колокольный звон

А Слободин сверток положил под ящик. То немного денег друг военный дал.

Нужно встать на ноги и недуг звенящий надоел да дома родный ждет причал.

14

Автопост заделан дальше грянут вбросы доказательств ворох и додумок клад

Ну портал Джеджалик вкрутит многих в позы, Викиликс не снится, но есть компромат.

И страшнее вещи по сознаньям бьют же, рассказал Эд Сноудэн про систему PRISM[223],

Как следят за миром США, а тут же толстосумов местных голый трайболизм.

В рюкзаке огромном бутылек с бензином. На такси к майдану, в свежий час зажечь

Своё тело хочет, ведь невыносимо дальше видеть жизни бесконечну желчь.

Только пот и сердце, доставляют знанье, что Андрій не мертвый. Может здесь Тарас

Погибал от пули… Вдруг веселье крайне покорило душу. Из эмоций встряс.

Никому ни слова, а с женой в итоге развелись в прекрасных днях начал весны,

После постироний, где Андрій в заскоке весь секрет развратов распустил с десны,

Предложив свободу отношений чудных, ну теперь не важно… Собралась толпа…

Что-то много массы на местах попутных, где Біленко хочет разжигать, тропа

Из шагов бодрящих привела в скопленье, только здесь заметил этот явный дым.

И увидел четко суицид-сожженье – молодой АТОшник, пал в стране, чужим.

Всё желанье сбилось и ушла проказа, нет Біленко хочет очень сильно жить, Ведь в огнях явился бледный лик Тараса и Євгена ходом увидал «на мить».

Возвратиться в офис отменить отправку матерьялов громких, отложить пока,

Позвонить Марії, но она без явки. Ничего ни взявши в даль ушла, легка.

Нет, теперь от доли, будет брать он полно, покупать и тратить, и к отцу припасть.

Пусть приём энтризма утешает скромно, он добьётся власти, чтобы сжарить всласть.