Сторонний взгляд (ЛП)

Подхватывая кухонную утварь и тарелку, я разогреваю немного еды на старой плите и накладываю себе порцию с тёплым чесноком и булочкой с розмарином. Восхитительные запахи кухни наполняют дом, ещё больше усиливая мой голод. Я отправляю накрученную на ложку бесконечную длину спагетти в рот, направляясь к столу, и, конечно же, в этот момент дверь открывается. Я замираю с ложкой во рту, пока Грим просто стоит там и смотрит на меня.

— Пахнет вкусно, — говорит он после паузы, нюхая воздух, но не переступая порог.

Я ставлю свою тарелку с едой на стол и украдкой вытираю соус со рта, прежде чем отвечаю:

— Я могу положить тебе немного, если хочешь. На вкус, как ни странно, довольно хорошо.

— С удовольствием, — спокойно отвечает он, всё ещё стоя в дверном проеме, прохладный ветер проскальзывает мимо него и приносит мне его свежий чистый аромат. Он принимал душ. Я могу почувствовать запах мыла, которым он мылся.

— Пожалуйста, садись. Потребуется всего несколько минут, чтобы разогреть.

Я разворачиваюсь и иду обратно к плите, ставя большую сковородку на конфорку, и быстро разжигаю её. Я слышу, как он мягко закрывает дверь позади себя, но не проходит к столу и не садится. Вместо этого, он входит в маленькую область кухни и облокачивается о столешницу всего в нескольких футах от меня. Похоже, он сосредоточенно наблюдает за тем, как я вожусь, его глаза следуют за каждым моим шагом и тем, что я делаю. Это должно нервировать: чувствовать его пристальный взгляд, но меня это воодушевляет. Тот факт, что он так поглощён наблюдением за мной, дарит мне пьянящее ощущение, и я ловлю себя на мысли, что хочу постоянно быть в поле его зрения.

— Хочешь что-нибудь выпить? Кто-то послал бутылку вина, но я никогда не пробовала его прежде, так что придерживаюсь воды, но я могу налить немного тебе, если хочешь?

— Вода — звучит хорошо. Я тоже не пью, — отвечает он.

Я слышу, как бежит вода и наполняется стакан, прежде чем могу добраться до раковины.

— Я могу справиться с напитками. Мне нужно сделать что-то ещё?

Его тело ещё ближе ко мне, чем прежде.

— Нет, всё почти готово. Если только ты можешь захватить для себя столовые приборы, а я принесу еду для тебя.

Он копошится по ящикам, прежде чем находит правильный, и затем уходит. Несколькими секундами позже я слышу, как они с глухим стуком падают на стол, затем раздаётся скрежет стула, отодвигаемого назад.

Как только я удовлетворена температурой еды, я поворачиваюсь и несу ему. Его стул двигается ещё раз, и я могу ощутить его быстрые движения, когда он выдвигает стул для меня для того, чтобы я села.

Он странно ведет себя со мной. Это то, что делает мужчина в присутствии женщины или это проявление излишней заботы, потому что он считает, что я инвалид?

— Я сама могу выдвинуть стул, — говорю я немного напряженно, перед тем как поставить еду на стол перед ним.

— Я не имел в виду, что ты не можешь… или что… ладно, так и было, — он спотыкается в словах. Ещё одна вещь не характерная для Грима.

— Е*ать, Кал, — стонет он, и я слышу скрежет его щетины, когда он пробегает руками по своей голове и лицу. — Я клянусь, что не пытался заставить тебя почувствовать себя странно. Я никогда не делал это с женщиной прежде, и я совсем не разбираюсь, бл*дь, в этом.

У меня в животе все переворачивается, и я быстро присаживаюсь, прежде чем мои ноги подогнуться подо мной. Его слова побуждают разнообразнейшие чуждые ощущения внутри меня, так что я беру вилку и ложку, чтобы занять свои руки чем-то, что требует повышенного внимания моего мозга. Я хочу избавиться от этой странности между нами, так что решаю быть помягче с ним.

— Ты никогда прежде не ел еду с женщиной? — поддразниваю его с улыбкой в голосе. Ладно, я говорила, что буду помягче с ним, но я не собираюсь позволить ему выйти сухим из воды.

Он фыркает глуповатым смехом и отвечает:

— Ты настроена заставить меня произнести это, не так ли?

Я проглатываю свою улыбку и накручиваю некоторое количество пасты, которое можно подцепить вилкой.

— Я не был… эм, в такого рода ситуации с женщиной. В смысле, я был с женщиной, — запинается он. — Конечно же, я был с женщиной, но это не со всем то, что я должен говорить в этой ситуации, так что я чертовски пытаюсь не облажаться.

Он снова стонет, и я слышу, что он немного сползает на своём стуле, его ноги упираются в ножки стола.

Глубоко вздохнув, он продолжает:

— Я имею в виду, что выдвинул для тебя стул из-за того, что женщины любят подобную фигню, и предполагается, что мужчины делают это. Галантность и всё такое. Я не делал этого, чтобы заставить тебя почувствовать себя неуклюжей, или потому что думаю о тебе хуже. Вообще-то, Кал, ты не можешь ничего такого сказать, сделать или сообщить мне, что когда-нибудь изменит моё мнение о тебе, — он опять выпрямляется и подхватывает столовый прибор. Его голос низкий, когда он заканчивает: — Ты взорвала мой мозг, Кал. И это пугает меня до усрачки.

Я не знаю, что ответить на это. У меня вообще минимальное количество опыта того, что происходит по доброй воле между двумя людьми вроде нас.