Стороны света (СИ)

Капитан даже не пытался что-то искать. Он минут пятнадцать побродил среди развалин, а потом вернулся к той самой колонне, где они договорились встретиться с Канцлером. Это место ему не нравилось. Странно, но Капитан все время чувствовал острый запах смолы и гари, этого запаха здесь не должно было быть, и Капитан пытался уверить себя в этом, но все равно каждое дуновение ветра доносило до него этот аромат. Капитан невольно потер след от знака ноб на плече – так пахло в их шатрах. Он вспомнил, как в своей прошлой жизни проводил целые часы у таких шатров в ожидании, когда из них выйдет человек, которого либо приговорят к смерти, либо оправдают. Шло время, но Этель так и не появлялась. Капитан начал нервно мерить шагами расстояние между колоннами. Еще через час он уже знал каждую трещину в полу. Наконец, он услышал шорох платья и радостно повернулся в сторону звука. Этель шла между колоннами. Ее походка стала медленной и плавной как у южной танцовщицы. Капитану это не понравилось. Когда она подошла достаточно близко, он увидел, как изменилось ее лицо: кожа стала темной, глаза из серых сделались почти черными.

– Канцлер… – тихо позвал Капитан, надеясь, что мираж рассеется.

Но наваждение не исчезло.

– Не бойся, Тарт, – тихо сказала она. – Это я.

Капитан сжал губы, рука невольно искала на поясе меч, которого там не было. Этель подняла руку и дотронулась до его плеча. Пальцы даже сквозь одежду следовали за линиями старых шрамов.

– Ветер, которым правят ноб, Земля, которая подчиняется ноб, Огонь, который склоняет голову перед ноб, Вода, которая не смеет править без позволения ноб. Ты служишь ноб, Тарт.

– Я служу Канцлеру Запада, – ответил Капитан.

Этель подошла к нему вплотную, поднялась на цыпочки и прошептала ему на ухо.

– Тогда служи мне, если хочешь, потому что я – Канцлер Запада. Семена всходят только на плодородной почве, Тарт, если бы в ней не было части меня, то я не стала бы частью нее.

Капитан почувствовал, как по спине пробежала дрожь.

Как только ноб и ее слуга ушли, город преобразился. На него опустилась спасительная тень раскидистых пальм, склоняющихся от тяжести плодов. Великолепные ворота в город, изображающие быков, сцепившихся рогами, были распахнуты настежь. Город наполнился зеленью и ароматом акации, здания из известняка были раскрашены в синие, желтые и зеленые цвета, где-то тихо шумела вода. Гортанно закричал ибис, вспорхнул и скрылся в листве пальм. Аллею у высоких колонн храма, вершины которых оканчивались изумрудно-зелеными листьями, высеченными так точно, что они казались настоящими, охраняли позолоченные псы с человеческими головами. Они невозмутимо смотрели вслед удаляющимся всадникам глазами, нарисованными черной краской. Когда они исчезли из виду, их золотые лица медленно повернулись обратно, чтобы снова застыть напротив друг друга с безмятежностью вечных стражей.

ГЛАВА 4. ПУТЬ НА СЕВЕР

Несколько недель два жреца Багала везли к Огненной земле калеку, у которого отнялись ноги. Тем, кто задавал им вопросы, они отвечали, что везут этого человека к Красным отшельникам, чтобы попросить у них исцеления, так как нет никого столь же близкого к силе Багала, как они. Когда их спрашивали, почему именно этот человек удостоился такой чести, они отвечали, что он служил покойному Императору Лазарусу, и, уважая привязанности покойного властелина, они считают за честь помочь одному из его самых верных слуг. Однако всегда отвечал только один из жрецов – толстый старик, на лысине которого играли блики солнца. Второй, высокий и темноволосый, больше молчал и только иногда улыбался хитрой улыбкой или провожал задумчивым взглядом какую-нибудь женщину. Самого калеку почти никто не видел, он сидел в повозке, на которой построили что-то вроде шатра, и только время от времени оттуда можно было услышать ругань, которой он сопровождал рытвины на дороге. Эти жрецы не были похожи на жрецов Багала, потому что жрецы Багала никогда не возили никого за исцелением к Красным отшельникам. Впрочем, если кого-то и посещали подобные справедливые сомнения, то никто не озвучивал их вслух, потому что члены этой странной процессии всегда платили за еду и кров и никогда не доставляли никому неприятностей.

Они были в нескольких днях пути от Огненной земли и уже видели дым, поднимающийся из недр огненных гор, когда в далеком Горде Регент Казимир приказал разрушить пирамиду Багала. Сначала их удивила неестественная тишина, а потом с криком прочь полетели птицы, и раздался оглушительный взрыв. Все горы Огненной земли разом выплюнули в небо свое пламя, в полдень земля окрасилась кровавым закатом, а потом пепел заслонил солнце, и наступила долгая ночь.

Мадог успел нырнуть под полог палатки, в которой они везли Лазаря, снаружи доносились вопли Формоза.

– Лошади сдохнут, – заметил Император.

Он спокойно сидел на подушках, вытянув вперед правую ногу, которая, по его мнению, подавала признаки жизни. Мадог посмотрел на него и усмехнулся.

– Мне сейчас главное, чтобы не сдох я.