Сторож брату моему

Приходилось то идти, то ползти, временами – карабкаться: эта часть корабля сохранилась хуже, листы внутренней обшивки свисали с переборок, валялись какие-то громоздкие детали – наверное, части устройства, которые следовало смонтировать на новом месте и которые почему-то так и не пригодились. Ударяясь об их выступы и углы, Рыцарь вполголоса чертыхался, остальные двое молчали. Иногда они останавливались, чтобы передохнуть, и их учащенное дыхание с шелестом отражалось от переборок.

Каждую палубу и отсек, каждый закоулок Рыцарь неспешно обшаривал лучом фонарика. Выхода не было. Потом переборки ушли в стороны; стали реже. Под ногами глухо застучали ничем не прикрытые металлические плиты. Это были уже трюмы. Надо было смотреть повнимательнее: если выход был, то только здесь, и если люк можно было отворить, то сквозь слой земли за ним они уж как-нибудь пробились бы. Рыцарь еще замедлил шаг, остальные – тоже. Справа и слева, сверху и снизу теперь тянулись конструкции из тонких труб – для крепления грузов. Приходилось пробираться сквозь них, словно в железном лесу. Потом они вышли на место посвободнее, Рыцарь посветил, огляделся и увидел черное пятно люка.

Люк был открыт, но земля не насыпалась в отсек, и тут было чисто, сухо, как если бы ход упирался не в землю, а в какое-то другое помещение, точно так же, как корабль, изолированное от внешней среды. Уве-Йорген повел лучом. За проемом люка была черная пустота. Не колеблясь, он двинулся туда, кивнув своим спутникам, и они послушно повторили все его движения. Он переступил порог – и каблуки сухо ударили по пластику; Рыцарь не успел еще удивиться, как все вокруг ярко осветилось, и он зажмурился – от света столько же, сколько от неожиданности.

Труба метров двух в поперечнике, судя по звуку – металлическая, облицованная пластиком, монолитная, уходила прочь; уже в десятке метров продолжение ее терялось во мгле: светло было только там, где стояли вошедшие. «Нормальная экономичная система», – подумал Уве-Йорген, необычного в ней было не больше, чем в вареной картошке, но увидеть ее здесь было по меньшей мере странно.

– Хорошо сделанный туннель: куда он ведет? – спросил Рыцарь вслух, спросил просто так, потому что уже почти наверняка знал, куда ведет туннель и что они увидят, пройдя его. Остальные двое стояли, в глазах их было спокойствие. Уве-Йорген скомандовал, и они зашагали; свет сопровождал их, словно люди сами излучали его и освещали гладкие стены… Когда прошли метров двадцать, вспыхнул красный знак; они узнали его, он всегда означал одно и тоже: излучение. Тут же стоял счетчик; он щелкал редко, как маятник старинных стоячих часов; значит, опасности не было. Пошли дальше; знаки и гейгеры попадались теперь через каждые несколько метров. Наконец туннель закончился; Уве-Йорген отворил замыкавшую его дверь – овальную в круглой торцовой стене – и они оказались в зале ядерной электростанции.

– Стоять здесь! – сказал Уве-Йорген своей армии, а сам пошел в обход по залу.

Он был не очень велик; силовой отсек мертвого корабля, вынесенный конструкторами, как и полагалось, подальше от жилых помещений; корабль, видимо, был куда больше, чем они предположили вначале. Не на это ли наткнулся сверху Монах? Здесь стояла термоядерная установка и преобразователь прямого действия; шины от него шли к щиту, от которого отходили кабели – один к криогену, охлаждавшему резервуар с тритием, другой нырял в стену. Установка была надежная, автоматическая; Рыцарь поискал управляющий ею компьютер, но не нашел; видимо, команды на пульт шли оттуда, из столицы, из той самой комнаты, которую видел на экране Питек. Однако в случае нужды можно было перейти на автономное ручное управление – пилот быстро разобрался в нехитрой механике. Это, наверное, и было то, ради чего сюда послали ополченцев; ради станции, а не из-за старой космической жестянки, служившей теперь только тамбуром.

Уве-Йорген стоял, задумчиво разглядывая установку, легкая улыбка играла на его губах, улыбка удовлетворения. Затем он едва не вздрогнул из-за громкого щелчка; вспыхнули какие-то индикаторы, гудение установки стало чуть громче. Рыцарь медленно повернул голову, ведя взглядом по аппаратам, пытаясь установить, какой из них сработал. Вот он: регулятор мощности. Что-то подключилось, и расход энергии скачком увеличился. Какие-то странные события происходили под двойным дном бесхитростной, казалось бы, планеты с ее идиллическим человечеством… Уве-Йорген пожал плечами: разберемся, если понадобится. Сейчас его занимала другая мысль: действительно ли Никодим на поверхности наткнулся именно на эту станцию? Пилот прикидывал, и получалось, что по туннелю они прошли куда меньше, чем тогда, по поверхности. Конечно, наверху был лес, и идти приходилось не по прямой; но все же, несовпадение получилось чересчур большим. Что же, здесь есть и еще какие-то секреты?