Сторож брату своему

Задыхаясь от отчаяния и страха, юноша выпростался из стремян и полез с кобылы – копье подобрать. Наклоняясь, он визгнул от неожиданности: перед его носом на землю с глухим стуком и звоном кольчуги свалилось безголовое тело. Из косо срезанной шеи торчало белым и хлестало красным.

А по затылку крепко наподдали веревочной подошвой сандалии:

– Я сказал – вон отсюда! Вон, вон! – Свои увещевания Рами сопровождал чувствительными пенделями в плечо и в ухо.

– Не пойду-уууу! – выл Антара, бестолково закрываясь ладонями.

Волосы на темечке чувствительно сгребла железная пятерня:

– Антара, я тебя сам убью.

Сглатывая ком ужаса, юноша посмотрел в нечеловеческие глазищи.

– Не пойду, – выдавил. – Что я Абле скажу? Не хочу, чтоб смеялась.

Пятерня медленно отпустила.

– Умирай, если хочешь, – бронзовый голос сумеречника обдавал презрением, как зимний дождь холодом.

Подбирая присыпанное пылюкой копье, Антара услышал удаляющийся стук копыт.

– С бабами в шатрах не останусь… – упрямо прошептал он, утер слезы стыда и в отчаянии полез на кобылу.

И снова нагнал Рами – очень быстро.

На окраине становища в прыгающем факельном свете голосили и орали в десяток глоток, в реве заходились дети.

– Антара-аааааа!.. мама-ааааа!..

Ага, это Нуман бежит, все мордашка мокрая от соплей.

– Маму увезли-иии… это не кайсы-ыыыы…

Что это не кайсы, Антара уже понял.

– Связали, во вьюк положили-иии…

На шее Нумана болтался обрывок веревки. К его боку прижимались еще двое – дочка и мальчик тети Сафийи, их тощие шеи спутывал длинный ремень, а на кончике ремня, задирая подбородок, тащился еще и мелкий зареванный Ясир из соседнего шатра. Все четверо ревели, как зарезанные, и размазывали по лицам сопли, слезы и грязь.

– Нуман, хватит плакать, ты мужчина. Развяжи их, – строго сказал Антара с высоты кобылы.

– Отца заарканили, угнали, – всхлипывая, выдавил Ясир, выпрастывая шею из ременной петли. – Маму с сестрой во вьюк запихали. Брата с Ибрагимом за шеи связали и так за конем потащили…

– А нас тоже повязали, а потом бросили, – мрачно добавил Нуман.

Он уже утер сопли и преданно смотрел на Антару:

– Ты спасешь маму и тетю Сафийю?

– Конечно, спасу, – твердо ответил юноша и вскинул в руке копье.

Раздавшийся за спиной строгий окрик заставил Антару съежиться в роскошном чужом седле:

– Ты куда это собрался, о сын рабыни? И откуда у тебя лошадь, а? – рявкнул высоченный, богато одетый старик.

Почтеннейший Рашад, как же без него. Мальчишек как ветром сдуло.

А Рашад пренебрежительно бросил:

– Отец твой сказал – расходиться.

– Но…

– Их больше сотни, дурак. В железе. На хороших конях. Даже если догоним, они нас к тем, кого на сворках ведут, подвяжут. Слезай с коня, Антара, бой окончен.

– Но…

И тут откуда-то справа раздался резкий голос Рами: Стрелок кричал, кроя всех трусами и евнухами. Ему ответили такие же возмущенные вопли.

– Уйми своего лаонца, – презрительно процедил Рашад. – А то как бы ему бока не намяли. П-подлая приблуда, безродный выродок…

Бормоча ругательства, почтенный господин перекинул через плечо полу бишта и удалился в темноту.

Антара успел вовремя: Рами уже окружила пешая и конная толпа. Разъяренные люди орали, размахивали палками, и сумеречнику явно грозила хорошая трепка. Стрелок сдерживал топчущуюся кобылу, свирепо рычал в ответ и скалился, как каракал над добычей:

– Ублюдки! – кричал он. – Трусливые и подлые ублюдки! Да не будет у вас матери!

– Заткни свой грязный рот, сколопендра! – орали ему в ответ. – Не смей позорить благородных бану суаль!

– Отберите у него коня и оружие! – О, кто-то умный нашелся. – Он приблуда! Хали не должен владеть имуществом!

Сейчас бросятся все скопом, и Рами придется туго – он ведь словом связан. Если навалятся и бить будут, ответить не сможет наш Стрелок…

– О благородные сыны племени! – привстав в стременах, рявкнул Антара. – Выслушайте меня!

Рами замолчал на полуслове и вытаращился. Ругань стихла. Только факелы трещали.

– Неужели мы оставим наших товарищей? Неужели отдадим наших жен и сестер чужакам?!

– Заткнись, Антара… – устало протянул кто-то из толпы.

В ответ этому кому-то с треском наподдали по уху:

– Помолчи! Дай стихи послушать!

– Прочитай стихи, Антара! – проорал кто-то сзади.

И Антара вскинул в руке копье и прочел:

Отчего эти слезы, я сам не пойму —
Так бывает при встрече нежданной у нас.
Мы за жизнь не боимся, люди бану суаль,
Нам в бою безразлично, с кем сражаемся мы.
Все, кто знает меня, все, кто видел в бою,
Пусть расскажут, легко ли меня испугать![24]

Ответом ему стало потрясенное восхищенное молчание – а следом многоголосый, свирепый крик:

– Да благословит тебя Всевышний, Антара! По коням, храбрецы! Отомстим кайсам! По ко-ооня-яяям!!!..

Через несколько мгновений они с Рами остались на пустом истоптанном пятачке земли лицом к лицу. Сумеречник смотрел на юношу совершенно круглыми глазами. Затем выдавил:

– С ума сойти…