Сторож сестре моей. Книга 2

— Следовательно, таков ответ, да? Тебя это не интересует? Объявление войны? — Он безуспешно старался притвориться беззаботным.

— Ян… — у нее сорвался голос. Если бы он только знал, но она никогда не сможет сказать ему правду, слишком уж она унизительна. — Ян, — повторила она, — я хотела бы, чтобы мы были друзьями. Я восхищаюсь тобой, ты мне нравишься больше, чем я могу сказать, но… — снова ей стало трудно говорить, — обстоятельства против нас. Я желаю тебе только добра.

Он встал и отвесил ей иронический полупоклон.

— Как мило. Я разделяю ваши чувства, миссис Тауэрс. Я тоже желаю вам всего хорошего.

В тот день Луиза позвонила Генри Дэвидсону, а позже, на той же неделе, встретилась с ним и показала копию завещания.

— Не могу ничего обещать, но если остались какие-то лазейки, я найду их, — заверил он ее.

Она не особенно надеялась на это. В течение многих лет она видела, с какой тщательностью Бенедикт вел свои дела. Всегда ищи лазейки. Она слышала от него эту фразу тысячу раз, когда он завинчивал все гайки, чтобы наверняка не осталось ни одной лазеечки.

Луиза была очень занята, твердо намереваясь вывести «Луизу Тауэрс» на передовые позиции, и потому не тратила ни минуты на напрасные сожаления. Отдел маркетинга убеждал ее нанести встречный удар, противопоставив Лайрик Мастерс, с успехом выступавшей от лица «Наташи», другую известную модель — «лицо» их собственной компании. Но Луиза не согласилась.

— Люди подражают нам; мы же не подражаем никому, — решительно заявила она, отвергнув стенд с фотографиями кандидаток.

Вместо того она провела широко освещавшийся в прессе конкурс в поисках новой рекламной кампании. Контракт выиграли «Дойл, Дейн и Бернбах», представившие крупный, дерзкий проект, который поспособствовал ряду успешных прорывов вперед, осуществленных «Луизой Тауэрс», в частности, многие врачи согласились сотрудничать с компанией, чтобы помочь всем ее клиентам сделать свою кожу гладкой, сияющей и нестареющей.

Все это вроде бы имело успех, равно как и кожные микроклиники, учрежденные Луизой как специальные консультативные центры при крупных магазинах по всей стране, в результате чего, при поддержке мощной кампании, развернутой отделом информации, это событие получило широкий резонанс в местной прессе и на телевидении; в многочисленных интервью сотрудники «Луизы Тауэрс» подчеркивали, что квалифицированные консультации по проблемам ухода за кожей можно получить только в больших фирменных магазинах. «Аптеки для лекарств и зубной пасты» — эту идею директора подготовительных курсов «Луизы Тауэрс» должны были донести до всех консультантов-косметологов, а те, в свою очередь, внушить ее покупателям.

Луиза все еще искала некий блестящий ход, чтобы нанести сокрушительный удар Чарльзу и Наташе. И дело было не в том, что продукция «Наташи» угрожала потеснить на рынке сбыта товары «Луизы Тауэрс».

Как указывала газета «Бизнес уик», несмотря на негативный рекламный выпад, совершенный фирмой «Наташа», настоящего соперничества между двумя компаниями не существовало, поскольку они изначально ориентированы на различный круг покупателей. В перспективе, например, если наступит экономический спад, разница в ценах может оттолкнуть клиентов от «Луизы Тауэрс», особенно в универсальных магазинах, но сейчас, в разгаре подъема экономики 80-х, такой проблемы нет. Газета «Бизнес уик» не знала и не могла знать, что, несмотря на увеличение объема продажи продукции «Луизы Тауэрс», у самой Луизы Тауэрс были куда более личные причины, побуждавшие ее с маниакальным упорством искать нечто, что затмило бы «Наташу».

По чистой случайности она нашла это «нечто» в следующем году, когда летела на «Конкорде» из Парижа, возвращаясь после короткой поездки по европейским институтам. Переворачивая страницы «Геральд трибьюн», она нечаянно толкнула бокал с вином своего соседа.

— Merde[5]!

Луиза повернулась, чтобы холодно извиниться, уже раздраженная тем, что вопреки договоренности с офисом, в переполненном самолете кого-то посадили рядом с ней, хотя ей купили два билета на два места рядом, чтобы избежать подобного соседства. Устраивать сцены было ниже ее достоинства, а теперь вот это!

Красное вино впитывалось в рукав дорогого на вид костюма из шерсти альпаки. Она встретилась с глазами столь же темными, как ее собственные, и столь же непроницаемыми. Она увидела смутно знакомое лицо, внушавшее тревогу, как лицо молодого маркиза де Сада, сказала она себе.

— Я прошу прощения.

— Не стоит читать газеты такого чертовски большого формата в таком маленьком самолете, миссис Тауэрс.

Его произношение было даже слишком английским, чересчур правильным. И не могло быть ошибки, в его тоне проскальзывали мягкие насмешливые нотки. Неужели она его знает? Едва ли. Ее темные очки не затемнили ее славу. В подобных случаях она с сожалением вспоминала флотилию самолетов «Тауэрс фармасетикалз». Время от времени она могла пользоваться одним из них и, поскольку компания стала общественной, то и платить за привилегию.