Читаем Стоунхендж и пирамиды Египта полностью

Тень столба такой высоты, воздвигнутого в центре круга, отметила бы на разных кольцах следующие даты по нашему календарю:

Дата Событие

20/21 декабря Зимнее солнцестояние

30 ноября-1 января 21/22 дня до и после солнцестояния

4 февраля Кельтский праздник Имболк

5 ноября Кельтский праздник Сэмхейн

14 февраля День Св. Валентина

27 октября — 5 апреля Пасха

7 мая Кельтский праздник Белтейн

6 августа Кельтский праздник Лугнасац

27 мая — 17 июля 24/25 дней до и после летнего солнцестояния

Не указываются ни дни равноденствия, ни день зимнего солнцестояния, хотя отмечены все четыре кельтских праздника: Имболк, Белтейн, Лугнасад и Сэмхейн. Если этот памятник действительно служил календарем, во что я очень верю, то подтверждается мысль о том, что друидские обычаи восходят к гораздо более древним, докельтским верованиям, возникшим еще в эпоху неолита.

Жрецам и жрицам святилища нужно было подобное «расписание» для установления ритма больших праздников, которые, несомненно, отмечались в Эйвбери. И если такой столб существовал, то утреннее солнце отбрасывало его тень через весь круг на большую аллею камней, ведущую от Святилища до Эйвбери-хенджа. Всего через два часа граница тени как бы открывала выход на этот ритуальный путь. С помощью такого простого способа можно было идеально выбрать время для празднеств и обрядов.



Существует ряд памятников, подобных Святилищу, например, сооружение в Даррингтон-Уоллсе, где соседствуют концентрические кольца из дерева и камня. Однако правоверные археологи полагают, что они были покрыты соломенной крышей, вследствие чего их функция в качестве календаря была весьма ограничена, если только некоторые секции не оставались под открытым небом, позволяя проводить ряд наблюдений за солнцем.

Помимо прочего, установленный в Святилище столб позволял рассчитать широту объекта, что является первым этапом вычисления длины меридиана. Для этого, как мы уже знаем, нужно было поставить еще один столб в другом месте — либо севернее, либо южнее Святилища. Одним претендентом на эту роль мог быть Стоунхендж, расположенный в 25,734 километра (15,98 мили) к югу от Святилища. Тенеотбрасывающие столбы высотой в 3,2 мя, установленные в центре обоих памятников, отбрасывали бы в дни равноденствия тени, длина которых разнилась бы на 17,7 миллиметра (0,7 дюйма). Это выливается в разницу широт на 13,9 дуговой минуты, что определяет длину меридиана — 9997,987 километра (6808 миль) в отличие от истинной длины в 10 001,987 километра (6211 миль) при погрешности лишь 4,606 километра (2,86 мили).

Для такого расчета необходимо было точно измерить расстояние между Стоунхенджем и Святилищем. На деле более высокие столбы подошли бы лучше, ибо разница в длине отбрасывавшихся бы ими теней была бы больше. Вполне возможно, что был проведен целый ряд вычислений на различных памятниках, дабы получить среднюю величину меридиана.

Другим возможным претендентом на роль южного ориентира Святилища является Вудборо-Хилл — холм, геометрически связанный с другими объектами этой местности. Он расположен всего в 6,54 километра (4,06 мили) к югу от Святилища. В таком случае измерение расстояния между объектами чревато меньшей погрешностью. Но при этом измерение тени становится более критическим. Если ее отбрасывал столб высотой в 5,4 метра (17,7 фута), то разница в длине двух теней составляла лишь 14,196 миллиметров (0,45 дюйма). На практике трудно измерить что-либо с большей точностью, чем один миллиметр. Но даже и это могло быть недоступно для строителей эпохи неолита.

Чем выше тенеобразуюший столб, тем больше разница в длине двух теней, что порождает новые проблемы. Чем длиннее тень, тем менее заметной она становится. На самом деле ямка в центре Святилища не вместила бы очень уж высокий столб.

После измерения длины теней следовало точно вычислить широту. Полуденная тень простого столба указала бы топографам приблизительную широту. Она определила бы, что оба объекта вписываются между 51° и 53° северной широты. Затем они могли бы заняться вычислением обеих широт способом, показанным на рисунке 97.

Следовало построить исходный треугольник как можно в большем масштабе в пределах практичности. Я взял за основу 540 мегалитических ярдов или, приблизительно, 450 метров (1230 футов), что в сто раз превышает высоту столба. Когда очередь дойдет до длин теней, их тоже придется помножить на 100. Затем на местности разбивается перпендикулярная сторона длиной в 666 мя с тем, чтобы образовался треугольник с углом S, равным 51°.

Если перпендикулярную сторону удлинить затем до 715,5 мя, то угол S вырастет до 53°. Разбивка треугольника АЕС позволит измерить углы с точностью до одной дуговой секунды. Треугольник вполовину меньше также даст хороший результат и, кстати, впишется в хендж Эйвбери.

Затем длина теней может быть отмечена в виде перпендикуляров в треугольнике, и будут получены точные широты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Мозг и его потребности. От питания до признания
Мозг и его потребности. От питания до признания

Написать книгу, посвященную нейробиологии поведения, профессора Дубынина побудил успех его курса лекций «Мозг и потребности».Биологические потребности – основа основ нашей психической деятельности. Постоянно сменяя друг друга, они подталкивают человека совершать те или иные поступки, ставить цели и достигать их. Мотиваторы как сиюминутных, так и долгосрочных планов каждого из нас, биологические потребности движут экономику, науку, искусство и в конечном счете историю.Раскрывая темы книги: голод и любопытство, страх и агрессия, любовь и забота о потомстве, стремление лидировать, свобода, радость движений, – автор ставит своей целью приблизить читателя к пониманию собственного мозга и организма, рассказывает, как стать умелым пользователем заложенных в нас природой механизмов и программ нервной системы, чтобы проявить и реализовать личную одаренность.Вы узнаете:• Про витальные, зоосоциальные и потребности саморазвития человека.• Что новая информация для нашего мозга – это отдельный источник положительных эмоций.• Как маркетологи, политики и религиозные деятели манипулируют нами с помощью страха. Поймете, как расшифровывать такие подсознательные воздействия.

Вячеслав Альбертович Дубынин , Вячеслав Дубынин

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука