Стоунхендж

Тяжело гружёные лодки пошли вниз по реке к подветренной стороне мыса, гребцы исполняли песни в честь Эрэка. Люди племени долго оставались на берегу реки и прислушивались к голосам, постепенно затихающим вдали. Они прислушивались до тех пор, пока не осталось никаких звуков, кроме журчания реки и дуновения ветра. Сэрмэннин сдержал обещание. Он послал свой храм в Рэтэррин, и всё, что теперь оставалось, это ждать возвращения своего вождя, главного жреца и своих сокровищ.

Погода была благоприятной, такой, какой и нужно, потому что лодка Камня Земли была неповоротливой и медленной. Когда Сабан совершал своё первое путешествие, оно показалось ему быстрым, но тогда он был в однокорпусной лодке, рассекающей волны подобно ножу, разрезающему мясо. А большие трёхкорпусные суда казалось, с трудом прокладывали себе путь среди волн. Прилив подхватил их, гребцы трудились без устали, но всё равно это было невыносимо медленное путешествие. Сабан и его семья разделили одну лодку с воинами Керевала, но она всё равно должна была держаться рядом с неповоротливыми лодками с камнями. Судно с Камнем Земли было самым медленным, а двое маленьких мальчиков в центральном корпусе постоянно вычерпывали воду. Если судно затонет, предупредил Скатэл мальчишек, виноваты будут они, и их утопят вместе с ним. Это предупреждение заставило их усердно работать своими морскими раковинами. Орэнна крепко держала Лэллик, а Леира обвязали вокруг пояса, чтобы если он упал бы за борт, его можно было притянуть обратно, как рыбу. Ярко сияло солнце, и это было доказательством того, что Эрэк одобряет это путешествие.

Они вставали на якорь каждый раз, когда прилив поворачивал, и снимались с него, когда вода начинала отступать к востоку. Не имело значения, когда это происходило, днём или ночью. Они спали в перерывах между приливами, и очень часто плыли при свете звёзд. Луна светила маленьким серпом и стояла очень низко в небе, поэтому опасность того, что ревность Лаханны помешает путешествию, была невелика. День за днём, ночь за ночью камни пробирались на восток, и наконец после девяти дней и ночей, восходящее солнце осветило зелёные холмы берегов по обе стороны с обширными поблёскивающими участками ила от отхлынувшей реки. Они гребли с умноженным усилием, торопясь удержаться с утихающим приливом, и соревнуясь друг с другом, пока берега не стали ещё ближе, и, наконец, не показалось устье реки Суллы. Гребцы повели лодки в сужающийся поток между обширными илистыми участками, мимо ловушек для рыбы и угрей, туда, где стояли хижины небольшого рыбацкого селения неподалёку от изгороди, сделанной Льюэддом в первом путешествии с камнями. И там наконец-то они смогли отдохнуть. Скатэл дал каменный топор вождю селения в обмен на тощую козу, которую он принёс в жертву Эрэку в благодарность за то, что пройдена наиболее опасная часть пути. Рыбаки озадаченно наблюдали, как воины Чужаков танцевали при свете заходящего солнца. Раньше два племени враждовали, но теперь селение стало верным Друинне, и этот речной народ привык к виду перевозимых камней.

Льюэдд отправил одного из рыбаков с посланием к Келлану, вождю Друинны, прося прислать людей, чтобы тянуть салазки, ожидающие вверх по течению. А на следующее утро они пошли вверх по реке Сулла с поднимающимся приливом. Первый день был нетяжелым, но после того, как прилив почти перестал помогать, пришлось отталкиваться шестами. За три дня они дошли до Суллы, и Керевал принял решение, что они будут отдыхать два дня. Сабан и Орэнна повели детей поплескаться в горячем источнике, булькающем в скалах, где образовалась небольшая заводь среди папоротников и мха. Скалы над заводью, где просители молились богине, были усыпаны клочками шерсти, и в течение всего дня непрерывный поток искалеченных, хромых и больных тянулся к святилищу, чтобы молить Суллу о помощи. Орэнна помыла волосы в источнике, Сабан расчесал их, а люди Суллы в изумлении смотрели на Орэнну, так как она была необыкновенно стройной, светлой и спокойной. Один человек спросил Сабана, не богиня ли она, а другой предложил ему семь быков, два каменных топора, бронзовое копьё и трёх своих дочерей, если Орэнна станет его женой.

Они провели эту ночь в одной из хижин, построенных Стакисом для встречи племен. Сабан развёл огонь, на котором они зажарили форель, и стал смотреть на Орэнну, пока она не устала от его взгляда.

— В чём дело?

— Ты богиня? — спросил Сабан.

— Сабан! — укоризненно воскликнула она.

— Я думаю, что ты богиня.

— Нет, — с улыбкой ответила она, — но я нужна Эрэку для чего-то особенного. Вот почему мы отправились в путь, — она знала, что он беспокоится за неё, и поэтому протянула руку и прикоснулась к его руке. — Эрэк защитит нас. Вот увидишь.