Стоунхендж

Сабан ничего не мог поделать, кроме как молча смотреть, как Скатэл направляется к нему. В глазах главного жреца было торжество и возбуждение, и Сабан понял, что Скатэл наслаждается этой жестокостью. Камабан, не обращая внимания на противостояние, щекотал горло котёнку, а Скатэл взял кремневый нож у одного из жрецов.

— Забери глаз Ленгара! — закричал Скатэл богу, затем вытянул левую руку и быстро схватил Сабана за волосы. Воины крепко удерживали его, и всё, что Сабан мог поделать, попытаться отвернуться, когда кремневое острие приблизилось к нему.

— Нет! — прозвучал голос Орэнны.

Нож завис дрожащей тенью у самых глаз Сабана.

— Нет! — снова сказала Орэнна. — Пока я жива!

Скатэл зашипел и повернулся к ней.

— Нет, до тех пор, пока я жива, — спокойно повторила она. Она прошла сквозь толпу, и теперь смело встала лицом к лицу со Скатэлом. — Опусти нож.

— Что он для тебя? — спросил Скатэл.

— Он рассказывает мне истории, — сказала Орэнна. Она смотрела Скатэлу прямо в глаза, и Сабан, который думал, что жрец высокий, увидел, что невеста солнца была почти такого же роста. Она предстала перед ним во всём своём светло-золотистом великолепии, её спина была прямой, а лицо спокойным, как никогда.

— А когда я отправлюсь к своему мужу, — сказала она жрецу, — он пришлёт знак о золоте.

Лицо Скатэла перекосило. Ему отдавала приказания девушка, но эта девушка была богиней, и ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он с усилием склонил голову и отступил.

— Бросьте его в яму, — приказал он воинам.

Но снова вмешалась Орэнна.

— Нет! — сказала она. — У него ещё есть истории для меня.

— Он должен отправиться в яму! — настаивал Скатэл.

— Нет. До тех пор пока я жива, — сказала Орэнна. Она пристально смотрела прямо в глаза жрецу, пока тот не отступил. Он подал знак воинам освободить Сабана.

На следующий вечер камень в храме невесты солнца не отбрасывал тени, так как запад был плотно закрыт облаками. Но жрецы решили, что в любом случае, время пришло.

На рассвете они отправились в Храм Моря, а вечером Орэнна будет послана в огонь.

Этой ночью поднялся ветер, он срывал крыши и ломал деревья. Сабан лежал, укутавшись в свою шкуру, и он мог поклясться, что он совсем не спал, и всё-таки он не увидел и не услышал Камабана посреди ночи тихонько выскользнувшего из хижины.

Камабан направился в храм Мэлкина, и там молился богу погоды. Он молился довольно долго, а ветер в это время трепал ограждение поселения, а небольшие волны на реке подёрнулись белыми барашками. Камабан склонился перед богом, целуя тёмное подножие идола, а затем пошёл обратно в хижину Хэрэгга и завернулся в плащ из медвежьей шкуры. Он прислушался к храпу Кагана, послушал хныканье во сне Сабана, закрыл глаза и подумал о храме высоко в горах, Храме Теней. Он представил его как по волшебству перенесённым на зелёный холм возле Рэтэррина, и увидел, как бог солнца парит в воздухе над холмом, огромный, яркий и всеобъемлющий. И Камабан начал рыдать, так как он знал, что он мог бы сделать мир счастливым, если бы глупцы не препятствовали ему. А глупцов слишком много. Но потом и он тоже уснул.

Сабан был первым, кто зашевелился на рассвете. Он подполз к выходу из хижины и увидел, что хорошая погода закончилась. Ветер хлестал по верхушкам деревьев, а тёмно-серые тучи быстро проносились низко над холмами.

— Идёт дождь? — спросил Камабан.

— Нет.

— Ты хорошо спал?

— Нет.

— А я хорошо! — заявил Камабан.

Сабан не мог вынести радостного настроения своего брата и пошёл в селение, где недавно пробудившиеся люди подготавливались к предстоящим дню и ночи. Они брали с собой сумки еды и кожаные мешки с водой в Храм Моря. Обряд будет длиться почти целый день, а когда невеста солнца отправится в огонь, они будут танцевать вокруг храма до тех пор, пока костёр не остынет, чтобы обугленные кости Орэнны можно было достать и растолочь в порошок.

Керевал, облачённый в мантию из шкуры бобра и держащий в руках тяжёлое копьё с отполированным бронзовым наконечником, приказал своим воинам открыть ворота селения. Воины намазали свои лица красной охрой и обвязали длинные волосы полосками шкур. Сегодня никто не выйдет в море ловить рыбу. В этот день почти всё племя соберётся в Храме Моря. Со всех окрестностей племя Сэрмэннина соберётся вместе, чтобы отправить невесту солнца в её путешествие. Хэрэгг следил за приготовлениями, и не выдержав этого зрелища, резко отвернулся.

— Пойдём со мной на охоту, — сказал он Сабану.

— Твой брат не позволит мне, — сказал Сабан, кивая на копьеносцев, которые следили за ним по приказу Скатэла. Сегодня Сабан станет заложником главного жреца. Он сам удивлялся, почему он не сбежал ночью на восток, и он знал ответ — из-за Орэнны. Он любил её, и он не мог покинуть, даже если не мог ничего сделать, чтобы помочь ей.