Stoykiy

Что я действительно помню, так это боль, которую испытывало моё тело в последующие недели и месяцы. Боль, какой я никогда раньше в жизни не испытывала. Боль, которую я не думала, что смогу вынести. Ричард немедленно отвез меня в больницу, и когда я достаточно пришла в себя, я отчаянно боролась за то, чтобы выбраться оттуда. Я боролась с ним, и я боролась сама с собой. Я боролась с врачами, медсёстрами и терапевтами. Я хотела уйти, я хотела умереть. Какой смысл был в жизни, когда у меня не было ничего или никого, ради кого можно было бы жить?

Однако, оглядываясь назад, я не знала ничего другого. Я не знала, что он пытался сделать. У меня никогда не было никого, кто заботился бы обо мне настолько, чтобы помочь мне, а не мешать мне. Когда у вас буквально нет никого, кроме вас самих, вы очень быстро узнаёте, насколько жесток мир. Как холодны люди. И что независимо от того, как низко вы падаете, всегда есть другой уровень погружения.

Когда меня выгнали из приёмной семьи в восемнадцать лет, я сделала то, что должна была. Мне нужна была еда, а, чтобы добыть еду, мне нужны были деньги. Чтобы зарабатывать деньги, мне нужна была работа. Но кто возьмёт на работу девушку без опыта работы и без навыков? Никто. Я искала, я упрашивала, я требовала. И у меня наконец-то появился план.

Если бы я не боролась за себя, никто другой этого не сделал бы. Я отказалась становиться статистом. Я хотела лучшего. Я не хотела совершенства; я хотела только полунормального состояния. Безопасности. Стабильности. Я не думала, что просила слишком многого. И Ричард, он обеспечил всё это. Он был странным для многих людей, но мне было легко не замечать его настораживающего поведения, потому что для меня он был единственным человеком, который заботился обо мне. И это кое-что значило.

Всё, что я пытаюсь делать, — это жить день за днём без него. Сейчас я пытаюсь смириться со своей ситуацией. Надеясь на что-то… на что угодно, что поможет мне пройти через это.

30 дней спустя…

Окно со стороны водителя в дерьмовой машине, которую купил мне Ричард, опущено, хотя в воздухе прохладно. Я сижу через дорогу от своего дома — ну, того, что было моим домом, — когда куча людей входит и выходит из него. Одни несли мебель, другие — костюмы, некоторые — чистящие средства.

Вот оно. Меня официально выгнали. Заключительная глава об этом месте окончательно завершена. Я завожу громкий двигатель, поднимаю стекло и уезжаю. Мне посчастливилось снять супердешёвую квартиру над художественной студией в центре города. Арендная плата доступна по цене, так как она включает коммунальные услуги, а её близость к «Ланч-боксу» является бонусом. Это было настоящее чудо — найти её. Она маленькая — студия, — но она моя. У меня никогда не было ничего, что принадлежало бы только мне. Только моя.

Теперь пришло время пройти собеседование на другую работу, чтобы позволить себе свою квартиру плюс сэкономить деньги на будущее. Когда я подъезжаю к ночному клубу, я смотрю в зеркало заднего вида, понимая, что оно, вероятно, отвалится в любой день. Вместо того, чтобы наклонять его вниз, я подталкиваю себя вверх, чтобы избежать возможности того, что оно сломается. Интересно, заметит ли парень, с которым у меня собеседование, насколько пусты мои глаза? В последние несколько лет они действительно немного искрились, но теперь, когда я снова осталась одна, они стали… обречёнными. Интересно, заметит ли он, как мне на самом деле грустно?

Я улучаю мгновение, чтобы пожалеть себя, затем встряхиваю головой, мои светлые волосы свободно развеваются по плечам. Мои пальцы слегка дрожат, когда я вынимаю ключ из замка зажигания, но, когда я выхожу из машины и начинаю идти к двери, нервы проходят.

Чтобы получить эту работу, мне нужно быть уверенной в себе. Я должна показать им, что я могу это сделать. Что я могу с этим справиться. Мне нужна эта работа. Я не хочу уходить из закусочной, поэтому мне нужно что-нибудь вечером, и эта работа в клубе идеальна.

Тяжелая дверь заставляет мой бицепс напрячься, когда я открываю её. Прежде чем я полностью вхожу в здание, очень крупный, очень привлекательный и очень знакомый мужчина машет мне рукой.

— Святое дерьмо! Ты та самая Полли, которая придёт на собеседование?

— Да, это я. — Я улыбаюсь и подхожу ближе к Брэду. Раньше он был завсегдатаем нашей закусочной. Его партнёр и супруг Кеннеди — лучший друг Рейн.

— Я не сложил два и два вместе. — Он встаёт из кабинки, в которой сидит, и обнимает меня. — Ты хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, я в порядке. Спасибо тебе.

Он указывает на кабинку, которую только что освободил, и я сажусь напротив него.

— Ты только что сделала мой день намного проще.

Нечасто мне делают такой комплимент, поэтому, естественно, мои губы растягиваются в улыбке.

— О, да? Почему же?

— Я могу отменить все мои другие собеседования.

У меня отвисает челюсть, но я быстро закрываю её и сглатываю, боясь сказать что-нибудь глупое.

— Ты хочешь эту работу, верно?

— Да. Я знаю, я никогда раньше не работала официанткой в баре, но у Рейн…