Страдания и Звёздный свет (ЛП)

— Тори, — предупредил ее я низким рыком, но она бросила на меня мрачный взгляд, который слишком ясно говорил мне, что нужно отступить, и я стиснул зубы, ожидая ответа Мигеля.

— Я не знаю многого из старой магии, — признался он. — Но я могу дать тебе некоторые рекомендации по обращению с тенями — хотя твой род не может овладеть ими так, как мы.

— Есть ли кто-нибудь, кто знает больше о старой магии фейри? Кто-нибудь, кого я могла бы спросить в вашей скрытой деревне? — подтолкнула она.

Мигель замер, его глаза настороженно перебегали с места на место. — Их местонахождение — это секрет, который охраняется уже почти тысячу лет…

— Но давайте предположим, что это не так. Предположим, что ваш народ сейчас здесь, с нами. Допустим, они действительно хотят разобраться с Лавинией и отвоевать у нее тени. Есть ли среди них кто-то, у кого могут быть ответы, которые я ищу? Есть ли шанс, что остальные могут объединиться в армию, чтобы сражаться на нашей стороне в этой войне?

— Тори, — рявкнул я, вскакивая на ноги, когда меня охватило отвращение при одной мысли об этом. — Не можешь же ты всерьез предлагать союз с какими-то нимфами?

Она обратила на меня свои темные глаза, в которых горело предостережение, но я не позволил ей продолжать это безумие.

— Ты забываешь, что в действительности ты не являешься королевой, — прорычал я. — Ты не можешь заключать союзы ни с кем, не говоря уже о наших заклятых врагах.

— Я просто задаю вопросы, — ледяным тоном ответила она, обернувшись, чтобы посмотреть на Мигеля. — Есть ли шанс?

Мигель переводил взгляд с нее на меня с нерешительностью, написанной в каждой частице его существа. Его страх цеплялся за стены и скатывался по ним в густой и тягучий туман, который невозможно было игнорировать, но сквозь этот ужас пробивался один-единственный луч эмоций, привлекший мое внимание. Надежда.

— Возможно, — вздохнул он, и, клянусь, весь мир закрутился вокруг своей оси, когда звезды придвинулись ближе, чтобы услышать это единственное, невозможное слово.

Между нами повисла тишина, наполненная напряжением, недоверием и этой ноющей надеждой.

— Нам нужно идти, — внезапно сказала Тори, подняв голову и посмотрев в окно на небо снаружи.

Я проследил за ее взглядом и увидел, что солнце приближается к зениту, полуденный свет окрашивает небо в потрясающий голубой оттенок.

— Я оставлю тебя подумать над этим предложением и вернусь, чтобы все обсудить, — сказала она Мигелю, щелчком пальцев создав для него ложе из мягкого мха с теплыми одеялами, затем небольшой деревянный навес для обеспечения уединения у его ведра с дерьмом. И наконец, она создала каменную чашу, наполненную подогретой водой, в которой он мог мыться, и еще одну, поменьше, с охлажденной водой, из которой он мог пить.

— Я прослежу, чтобы кто-нибудь принес тебе поесть, — добавила она, и глаза Мигеля расширились в шоке и благодарности за доброту. Впрочем, это не удивило меня: Вега страдали от голода и холода. Она не хотела бы, чтобы кто-нибудь другой страдал от того же, даже если он может оказаться ее врагом.

Тори вышла из комнаты, не потрудившись проверить, следую я за ней или нет, и я рысью последовал за ней, слова Джастина, брошенные мне ранее, звенели в моей голове.

Я не был просто неким побочным звеном в вознесении Вега. Но я должен был признать, что Тори выполняет роль правителя без малейших колебаний, ее действия были сильными и решительными, даже если они были сопряжены с жестокостью в связи с тем, что она потеряла.

Мы вышли из тюрьмы на открытую равнину, не обращая внимания на стражников, которые опять поклонились, и, к моему разочарованию, Джерри нигде не было видно.

Моя походка ускорилась, так что теперь мы шагали вместе, и я больше не отставал, но Тори никак не показала, что заметила разницу.

К югу от острова был холм, и мы направились вверх по его крутым склонам, пока не добрались до вершины, где уже собрались Сет, Калеб и Джеральдина.

— У тебя все есть? — спросил Калеб, глядя на нее, и Тори кивнула, переводя взгляд с него на солнце, которое было почти на самой высокой точке.

— Нам нужно спешить, — сказала она.

— Кто-нибудь собирается объяснить мне происходящее? — спросил Сет, задирая голову, как щенок, и Джеральдина вздохнула, как многострадальная мать.

— В момент восхода солнца наша дорогая и великодушная леди использует древние силы, чтобы перенести свою блуждающую душу в место, где находится ее вторая половинка, пройдя путь между жизнью и смертью, будучи привязанной к единственному, мерцающему пламени. Как только солнце угаснет и чучело сгорит, она вернется в себя сюда, и вот, наконец, мы получим ответ на вопрос о местонахождении нашей дорогой Дарси.

— Ладно, восемьдесят процентов из этого не имеет смысла, — сказал Сет, когда Тори достала из кармана маленький мешочек и положила его на землю рядом с кинжалом. — Но я думаю, что там упоминалась блуждающая душа, что для меня звучит очень похоже на смерть.

Холод, пронизывающий меня, не имел ничего общего с прохладным ветром, проносящимся вокруг нас, и был связан с правдой в его словах. Я не мог не согласиться с ним.