Страдания и Звёздный свет

Однажды, если бы мы заняли места наших родителей в Совете, мы должны были бы обеспечить собственных Наследников, которые поддержали бы длинную линию сбалансированной власти. Мы должны были обеспечить собственных Наследников от своих партнеров, которые продолжали бы нашу родословную. И они должны были быть воспитаны независимо, их мнение должно было быть собственным, а их связь с другими Наследниками их поколения — взаимной любовью и уважением, в то время как они сохраняли свою собственную независимость друг от друга как представители отдельных домов.

Сотни лет назад существовали десятки родословных с могуществом, равным нашему, но из-за межродовых браков — и уничтожения нескольких семей соперниками — большинство могущественных семей было потеряно. К тому времени, когда наши предки осознали, что склонность к межродовым бракам постепенно сокращает число родословных, обладающих силой, равной нашей, было уже слишком поздно, чтобы остановить сокращение численности. Были приняты законы, предотвращающие браки между самыми могущественными родословными, оставшимися в Солярии, но было уже слишком поздно. На тот момент оставалось только восемь жизнеспособных родословных, а затем началась война, в результате которой остальные четыре были стерты с лица земли.

К счастью для нас, Капеллы, Альтаиры, Ригели и Акруксы оказались на стороне победителей в той войне, но, к моему несчастью, мы никогда не сможем быть вместе, как сейчас. Правила были ясны, законы установлены так твердо, что обойти их было невозможно, и наша ответственность перед королевством была неизбежна. Черт, я никогда в жизни не хотел избавиться от своего титула и власти, которой обладал, но ради него я был готов отказаться от всего этого.

Мой мозг работал на пределе возможностей в поисках решений, пока крошечный-мозг-Дарси подбадривал меня. И я потерялся в трепете от одной мысли о будущем, в котором Калеб любит меня настолько, что попытается остаться со мной.

Я предполагал, что мы могли бы уступить свои позиции Наследников брату или сестре, но мы были в самом разгаре войны, а Хэдли, Афина и Грейсон не прошли достаточной подготовки, чтобы взять на себя эти роли. Ксавьер мог бы сыграть в догонялки, если бы его удалось убедить занять должность Повелителя Огня — и, честно говоря, в конце концов, у него, вероятно, не было выбора.

Но если бы мы с Кэлом отказались от своих должностей во время конфликта во всем королевстве после того, как мы уже потеряли Дариуса? Это было бы чертовски эгоистично, и более того, это могло пошатнуть основы всего, что мы строили всю свою жизнь, завоевывая расположение народа и готовясь к правлению. Нам предстояло вскоре призвать этих самых людей, сплотить их в нашу армию публично. Мы лишь оттягивали время, пока не сделали этот призыв официальным. Мы ждали, пока не закрепимся в королевстве, чтобы было куда их призвать. Были тысячи Солярианцев, которые поддерживали нас, которые были полностью заинтересованы в нашем приходе к власти в течение многих лет, и которые, без сомнения, пришли бы к нам на помощь, если бы мы могли предложить им защиту от тирании Лайонела, как только они были бы созваны.

Нет, отречение от престола не было вариантом. И я бы никогда не попросил об этом Калеба, даже если бы мне повезло, и он хотел меня так же сильно, как я хотел его.

Мы были гарантированным крушением поезда, но сейчас мы все еще двигались по рельсам. Так что пусть часы перестанут тикать.

Калеб зашевелился и издал низкий гул в груди, звук, который заставил меня почувствовать себя в такой безопасности, что я никогда не хотел, чтобы он заканчивался. Солнце еще не взошло, у нас было еще несколько мгновений темноты. Может быть, еще только минута, и мне казалось, что с наступлением рассвета наступит апокалипсис.

— Доброе утро, — хрипло сказал Калеб, его губы коснулись моей шеи, когда он откинул мои волосы в сторону.

Прикосновение его рта запустило фейерверк в моей груди, и я мысленно закружился в танце под дождем искр света.

— Ты помнишь, с кем ты в постели? — спросил я с дразнящей ноткой в голосе, и его руки скользнули к моим грудным мышцам, обхватили их и сжали.

— Бесси, верно? — я почувствовал его ухмылку на своей коже, когда он снова поцеловал меня, и это вызвало мою собственную улыбку.

— Это моя сестра, ты, хам, — задыхаясь, притворно оскорбился я, когда он усмехнулся и провел рукой по моему прессу, затем еще ниже, пока не сжал мой уже твердый член.

— Кэл, — задыхаясь, произнес я, глядя на свет, ползущий по небу все выше, словно заряженный пистолет, готовый вот-вот направиться прямо мне между глаз.

Он вжался в мою задницу сзади, показывая мне, насколько он уже возбужден, и что прошлая ночь была не просто сном, усыпанным радугой.

Он наклонился вперед, его клыки царапали мое ухо и заставляли меня дрожать от возбуждения, его кулак начал плавно двигаться вверх и вниз по моей длине медленными, томными движениями.

— Есть сожаления? — грубо спросил я, потянувшись назад, чтобы запустить пальцы в его кудри, и он ущипнул меня за бицепс, повалив меня на спину.