Страдания и Звёздный свет

Прошло несколько часов, бесчисленное количество времени ускользало, пока мое сердце раскалывалось и разбивалось на тысячу несоединимых кусочков. Каждая мягкая часть меня затвердела, превратившись в жестокую оболочку той девушки, которой я была с Дариусом.

Мои крылья лежали над нами, заключая нас двоих в гроб из золотых перьев, и у меня не было желания выбираться из этого без него. Но даже когда я лежала здесь, дрожа и чувствуя себя более безнадежной, чем когда-либо прежде, была одна-единственная вещь, которая удерживала меня здесь, на этой проклятой земле. Одно, что удерживало мою руку, когда я подумывала взять этот клинок и вонзить его в собственное сердце, чтобы заставить боль внутри него прекратиться и последовать за моей единственной великой любовью в мир иной.

Дарси была где-то там.

Моя вторая половина. Моя душа. Мой близнец.

Поэтому в течение нескольких часов, прошедших с тех пор, как слезы высохли на моих щеках, я заставляла себя думать о ней. За то время, что мне потребовалось, чтобы рассыпаться, разорваться и смириться с потерей единственного величайшего желания моего сердца, я не забывала о ней.

Она нуждалась во мне. Неважно, насколько поврежденными и сломанными были мои останки.

Я обхватила челюсть Дариуса рукой и нашла холодные губы в последний раз, нежно целуя его и выдыхая свою любовь к нему в воздух, который окружал нас, пока я заставляла себя отпустить его.

— Твоя душа связана с моей, — дышала я ему в губы, хотя знала, что он больше не слышит моих слов, но темная и неизвестная энергия, казалось, всколыхнула сам воздух при этой клятве. — И я не успокоюсь, пока не заставлю каждую звезду на небесах рухнуть за попытку разлучить нас.

Порез на моей руке горел сырой энергией от моих слов, магия бурлила в моей крови, несмотря на то, что я была истощена. Взрыв, которым я уничтожила нимф, забрал у меня все, до последней капли энергии, и я осталась без нее на поле боя, которое теперь стало не более чем кладбищем.

Я поднялась, хотя каждый мускул в моем теле протестовал против этого движения после столь долгого стояния на коленях над трупом человека, с которым я связала себя всеми узами. Он был моим, а я — его. И это не изменится, даже если тень смерти будет висеть между нами, отдаляя нас друг от друга. Есть только он. Бесконечно. Навсегда.

Я моргала от окружавшей меня темноты, мои глаза болели от стольких пролитых слез. Мое дыхание покинуло меня в облаке пара, которое поднялось и рассеялось, пока я рассматривала опустошение поля битвы и пыталась сориентироваться.

Я подняла свой меч — он был тяжелее, чем все, что я когда-либо поднимала до этого, неудача цеплялась за металл, когда опустошение от нашего поражения омрачило воздух вокруг нас. Он был пропитан кровью фейри и нимф, бесчисленных врагов, убитых от моей руки, но этого было недостаточно. Я стала воином, каким меня готовила королева Авалон, я мчалась на войну с сестрой под руку и силой всего доброго и правильного за нами, но все было напрасно. Все, что мы получили, — это смерть и разрушение, наша армия была уничтожена под мощью зла.

Так не должно было быть в этой истории. Разве мы не должны были победить чудовище, которое терзало это королевство? Разве в мире не должно было все наладиться, и с рассветом не должно было начаться бесконечное царствование мира и процветания?

Порез на моей ладони горел, пока я крепче сжимала рукоять меча, боль сдерживала меня в этот момент, напоминая, что я все еще жива, какой бы жалкой и бессмысленной ни была эта жизнь. Мне было холодно. Вечный холод, который, как я знала, никогда не покинет меня, огонь, который излучал моя любовь к Дариусу Акруксу, больше не грел мои вены.

Я опустила взгляд на меч, утопая в том, насколько бессмысленным все это теперь казалось: ненависть к нему и любовь к нему, борьба против короны, для которой я была рождена, а затем борьба за нее в свою очередь. Все это ни к чему не привело, если такова была наша судьба.

Моя челюсть сжалась при этой мысли, и я отказалась от нее, карты Таро перемещались в моем сознании, как будто я действительно могла их видеть, пока я тасовала колоду, отбрасывая все, что выпадало не в нашу пользу, решив вытянуть только те, которые я хотела. Колесница промелькнула в моем сознании и застряла там, пока я делала длинный вдох. Месть, война, триумф. Отныне я не приму никакой другой судьбы, кроме этой.

Я заставила свои глаза снова открыться, не зная, когда я вообще позволила им закрыться, и убрала меч в грязные, окровавленные ножны, которые все еще висели у меня на бедре.

Онемение.

Я ничего не чувствовала, глядя на обугленную и почерневшую землю — все, что осталось от нимф, уничтоженных моим взрывом силы, их тела были отброшены в тень смерти, оставив после себя поле битвы, усеянное одними фейри. Создавалось впечатление, что нимф здесь никогда не было, хотя смерть, которую они вызвали, слишком остро доказывала их присутствие.