Страдания юного Вертера. Фауст

Форкиада

В отъединенье
Ото всех. Одну меня лишь в услуженье допустили.
Пользуясь их уваженьем, как обычай меж наперсниц,
Я не все при них сидела, а по сторонам вертелась,
Собирала мох, коренья и за сбором трав целебных
Оставляла их одних.

Хор

По твоим словам, в пещере все, что хочешь, как на воле:

Лес, луга, ручьи, озера. Что выдумываешь ты?

Форкиада

Разумеется, простушки! Это девственные дебри:
Зал за залом, ход за ходом открывала я, бродя.
Но внезапно я в пещере отзвук смеха слышу сзади,
Оглянулась, – мальчик скачет по родительским коленям,
С материнских рук к отцовским, – шутки, ласки, прибаутки,
Взрывы смеха, вскрики счастья в радостном чередованье,
Так что могут оглушить.

Голенький бескрылый гений, фавн без грубости звериной, —
Мальчик спрыгивает на пол, но его упругость почвы
Вмиг подбрасывает кверху, с двух и трех прыжков малютка
Достает до потолка.
Мать кричит в испуге: «Прыгай, как душе твоей угодно,
Берегись летать, однако, запрещен тебе полет!»
А отец увещевает: «Верен будь земле, в ней сила,
Оттого ты вверх взлетаешь, что земли коснулся пяткой,
Прикоснись к ней и окрепнешь, словно сын земли Антей».

Мальчик прыгает, как мячик, кверху на утес с утеса,
И внезапно исчезает за обрывом крутизны,
Так что кажется погибшим. Мать рыдает, знать не хочет
Про отцовы утешенья, я плечами пожимаю.
Вдруг – какое превращенье! Не сокровища ль там скрыты?
Где достал он эту роскошь? В платье из цветов и тканей
Вдруг стоит пред нами он!
С плеч спускаются гирлянды, на груди повязки вьются,
Золотую лиру держит, и, как некий Феб-младенец,

Всходит он на край стремнины. Застываю в изумленье,
А родители в восторге обнимаются, смеясь.
Что над ним венцом сияет? Золотое украшенье?
Внутреннего ль превосходства проявившийся огонь?
Но в движениях ребенка виден будущий художник,
Полный с детства форм извечных и преемственных мотивов,
И вот в точности таким-то, как в моем изображенье,
Вы увидите в восторге и услышите его.

Хор