Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Вы ж, дети мудрости и милосердья,Любуйтесь красотой предвечной тверди.Что борется, страдает и живет,Пусть в вас любовь рождает и участье,Но эти превращенья в свой чередНемеркнущими мыслями украсьте.

Небо закрывается. Архангелы расступаются.

Мефистофель

(один)

Как речь его спокойна и мягка!Мы ладим, отношений с ним не портя.Прекрасная черта у старикаТак человечно думать и о черте.

Часть первая

Ночь[31]

Тесная готическая комната со сводчатым потолком. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.

Фауст

Я богословьем овладел,Над философией корпел,Юриспруденцию долбилИ медицину изучил.Однако я при этом всемБыл и остался дураком.В магистрах, в докторах хожуИ за нос десять лет вожуУчеников, как буквоед,Толкуя так и сяк предмет.Но знанья это дать не может,И этот вывод мне сердце гложет,Хотя я разумнее многих хватов,Врачей, попов и адвокатов,Их точно всех попутал леший,Я ж и пред чертом не опешу, —Но и себе я знаю цену,Не тешусь мыслию надменной,Что светоч я людского родаИ вверен мир моему уходу.Не нажил чести и добраИ не вкусил, чем жизнь остра.И пес с такой бы жизни взвыл!И к магии я обратился,Чтоб дух по зову мне явилсяИ тайну бытия открыл.Чтоб я, невежда, без концаНе корчил больше мудреца,А понял бы, уединясь,Вселенной внутреннюю связь,Постиг все сущее в основеИ не вдавался в суесловье.О месяц, ты меня привыкВстречать среди бумаг и книгВ ночных моих трудах, без снаВ углу у этого окна.О, если б тут твой бледный ликВ последний раз меня застиг!О, если бы ты с этих порВстречал меня на высях гор,Где феи с эльфами в туманеИграют в прятки на поляне!Там, там росой у входа в гротЯ б смыл учености налет!Но как? Назло своей хандреЕще я в этой конуре,Где доступ свету загражденЦветною росписью окон!Где запыленные томаНавалены до потолка;Где даже утром полутьмаОт черной гари ночника;Где собран в кучу скарб отцов.Таков твой мир! Твой отчий кров!И для тебя еще вопрос,Откуда в сердце этот страх?Как ты все это перенесИ в заточенье не зачах,Когда насильственно, взаменЖивых и богом данных сил,Себя средь этих мертвых стенСкелетами ты окружил?Встань и беги, не глядя вспять!А провожатым в этот путьТворенье Нострадама взятьТаинственное не забудь.[32]И ты прочтешь в движенье звезд,Что может в жизни проистечь.С твоей души спадет нарост,И ты услышишь духов речь.Их знаки, сколько ни грызи,Не пища для сухих умов.Но, духи, если вы вблизи,Ответьте мне на этот зов!

(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное