Стракен (ЛП)

— А Королева может. И должна.

Он никак не мог успокоиться. Он отказывался рассматривать любой вариант, кроме того, который оправдывал Пида. Драм был верен до кончиков ногтей. Он слышал весь разговор и предстал перед Пидом почти сразу же после ухода Арлинг. Казалось, его совсем не волновал тот факт, что если бы его поймали за подслушиванием, то, скорее всего, отправили бы домой в кандалах. Для него имело значение, что Королева несправедливо обошлась с Пидом, хотя должна была поступить иначе, а сам Пид, казалось, не намеревался ничего делать, чтобы это исправить.

Для этого были основания, хотя Пиду не хотелось об этом говорить. Он всем сердцем переживал о том, что случилось с Келленом и его сыновьями, и был в растерянности от реакции Арлинг несмотря на то, что понимал ее и не винил за это. И он очень сильно устал. Когда эта миссия закончится, он не хотел продолжать служить командующим эльфийской армией. А также снова стать капитаном Дворцовой Стражи. Даже если бы Арлинг попросила его об этом, что было весьма маловероятно, он бы отказался. Чувство ответственности за то, что случилось с Келленом и мальчиками, давило на него так, будто на его плечи свалилось дерево. Уже никогда у него не будет никаких отношений с Элессдилами. Он больше не занимал пост капитана Дворцовой Стражи. Он даже не считал себя жителем Арборлона.

Драм никогда этого не поймет. Поэтому не было смысла с ним спорить. Пид решил, что лучше пусть все само как–то устроится, а время сделает остальное.

Драм отступил на шаг, критически осматривая его:

— Вы готовы. Я сделал все, что смог.

— Этого должно быть вполне достаточно, — ответил Пид.

На миг они посмотрели друг на друга, а потом Драмандун протянул руку:

— Удачи вам, капитан. Я буду здесь, когда вы вернетесь.

Пид крепко пожал протянутую руку:

— Я на это рассчитываю, Драм. На самом деле.

Он развернулся и зашагал туда, где на якорях стоял «Вейфорд», сигнализируя остальным одетым во все темное фигурам, что они отправляются в путь. Корабль Свободнорожденных был готов к вылету, его капитан уже находился в пилотской кабине, а шесть членов экипажа стояли у канатов и якорных тросов. Уже было довольно темно, так что они могли подняться в воздух, не привлекая внимания. Если они полетят на восток, в темноту, то их не заметят, когда они повернут на юг. А уже после этого, их судьбу решит удача.

Пид поднялся по веревочной лестнице вместе с остальными двенадцатью бойцами своего небольшого отряда, бросив быстрый взгляд на флиты, размещенные по обеим сторонам от грот–мачты, прежде чем провел пересчет своих людей. Во время этого пересчета он заметил Трун, с таким же черным лицом и в таких же черных одеждах, как и другие, перекидывавшую ногу через ограждение корабля и спрыгивавшую на борт. Прервав свой счет, он сразу же подошел к ней, крепко ухватил ее за руку и отвел в сторону.

— Что ты тут делаешь? — спросил он, едва сдерживая гнев.

Она приподняла одну бровь:

— Думаю, ты и сам можешь на это ответить, капитан. Я решила, что не хочу оставаться вне этого предприятия.

— Ты только что завершила одну миссию. Ты еще не готова для другой.

— Я достаточно готова. Прошлой ночью у меня было время выспаться, как только я оказалась среди Свободнорожденных. Я же говорила, что в этом не будет ничего сложного. И сегодня я тоже выспалась.

Он покачал головой:

— Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.

— Ты дал возможность Дворцовой Страже выбрать дюжину бойцов. Я вызвалась, и меня выбрали. Следопыт может оказаться полезным.

— Значит, я отменяю это голосование. Ты не летишь.

Она стояла на своем:

— Потому что ты боишься, что я не смогу сделать то, что нужно? Или из–за чего–то еще? — Она подождала минуту, потом пожала плечами. — Во всяком случае, мы уже в пути.

Пид быстро огляделся. Она была права. «Вейфорд» поднимался, освободившись от якорных канатов, его паруса поймали вечерний бриз и земля все дальше уходила вниз. В отчаянии он смотрел, как во мраке исчезает лагерь Свободнорожденных, как корабль качнулся, чтобы повернуть на восток, а затем, нахмурившись, он снова взглянул на нее:

— Мне не хотелось, чтобы ты оказалась здесь. Это уже слишком.

— Для тебя или для меня? — Она посмотрела на такелаж, как будто где–то там находился ответ. — Что касается меня, то я прошу не так уж и много. Я лишь прошу отправиться вместе с тобой и оказать любую посильную помощь. Лучшей возможности, чтобы это сделать, у меня не будет. — Она взглянула на него. — Мы ведь долгое время были друзьями, Пид. А в трудные времена друзья должны поддерживать друг друга. Мне кажется, учитывая то, как все обернулось для тебя, что сейчас именно такое время.

От досады он покачал головой:

— Неужели Драм не смог придержать свой язык за зубами?

— Это же армия. Ты сам знаешь, как тут все устроено. Слухи распространяются быстро. Здесь нет никаких секретов. — Она оглядела свой пояс с оружием, а потом закинула на плечи рюкзак. — Я не люблю летать. Мне нужно присесть. Я буду готова, когда настанет время.