Страх

Они вышли из парикмахерской. Подтянутые, в синих гимнастерках, на которых одинаково алели ордена Красной Звезды. Парикмахерша, женщина не старая, с интересом, со значением посмотрела им вслед.

Над городом висело солнце, яркое солнце бабьего лета.

Они немного смущались в этом городе, полном фронтовиков, обвешанных наградами. Но все равно им было весело. Они попили ядовито-красный морс. Потолкались у кино. Купили ягод у старушки и пошли по улицам, жуя ягоды и провожая взглядами хорошеньких женщин.

Вот площадь. А вот и фотограф на ней. Смеясь, они подбежали к нему. Гончак сел, а Давыдочев стал за его спиной, положив локоть на декоративную колонку.

– Давай, фотограф, снимай. Пока двоих. А потом, может, и Токмаков выздоровеет!

Микульский спрятался под покрывало.

– Внимание!

Замерли, стараясь согнать с лица улыбку. Но фотограф понимал, как трудно это им дается. Он видел: эти двое еще очень молодые. Только их преждевременно состарила война.