Страх

— А ты видишь тут других охотников до бифштекса с кровью? Можешь, кстати, и ты присутствовать. Если пожелаешь, конечно.

— Замечательная идея. Думаешь, это как раз то, чего мне не хватает перед отпуском?

Камиль посмотрела на него с бледной улыбкой, потом вернулась к своим предположениям:

— Слушай, если тебе надо удавить кого-то, что тебя может заставить воспользоваться эспандером? Не самая удобная штука для такого дела.

— Наверное, у нашего убийцы только он оказался под рукой.

— Значит, можно предположить, что убийство не было предумышленным. Когда решаешь кого-нибудь убить, то, прежде чем действовать, обдумываешь способ, который тебе даст наилучшие шансы. Крепкая веревка или провод для удушения гораздо эффективнее. А тут смотри, ему пришлось затягивать изо всех сил из-за эластичности резины. На шее осталось несколько борозд, словно он принимался за дело несколько раз. И ты редко бросаешь орудие убийства на месте преступления из опасения оставить вместе с ним отпечатки пальцев. Это даже… — Она с натугой перевела дух. — …даже самый непроходимый тупица знает.

Безостановочно щелкал фотоаппарат, запечатлевая неприятное зрелище для вечности. Вид трупа уже изменился. При 28–29 °C на термометре он скоро станет похож на воздушный шар.

Вдруг Борис почувствовал, будто кто-то надавил на его руку, а потом — ничего.

Камиль уже лежала на земле, прижав ладони к груди в области сердца.

Лейтенант тотчас же опустился перед ней на колени:

— Что с тобой?

Лицо молодой женщины скривилось от боли. Она с трудом повернулась на бок и еле выдохнула:

— Вызови «скорую»… Похоже… у меня… сердечный приступ.

3

Через четыре дня в 150 километрах оттуда.

Вторник, 14 августа 2012 года

Ночные грозы принесли с собой разрушения. Проливные дожди низвергались на пересохшую землю, просачиваясь в малейшие расселины, разбушевавшиеся ветры вздымали волны на море, сдували черепицу с крыш, обрывали провода.

Так что во вторник утром Франция проснулась среди хаоса. Это был час подсчета ущерба и первых починок. Жюль и его коллега Арман, обходчики Национального управления лесов, таких опустошений даже упомнить не могли. Нисходящие потоки воздуха образовывали сокрушительные шквалы, и это стало настоящей катастрофой для деревьев, росших на опушках. Лес Лэг в департаменте Уаза буря тоже не пощадила. 14 августа 2012 года будут вспоминать, как когда-то вспоминали 26–27 декабря 1999-го.

Около десяти утра обходчики остановили свой мини-фургон на узкой дороге в окрестностях деревни Сен-Леже-о-Буа. Прежде чем приняться за работу, они прослушали сообщения по радио и выпили по два-три стаканчика крепкого кофе из термоса. По радио говорили в основном об обрывах электрических проводов, о наводнениях на западе и юге, о туристических трейлерах, унесенных потоками воды. Предвещали ущерб в миллионы евро.

— Все-таки это черт знает что. Безумие какое-то, — сказал Арман, доставая инвентарь из задней части машины. — Накануне в горизонтах грунтовых вод ни капли не было, все пересохло, а на следующий день — поди ж ты, реки из берегов выходят. В наше время такого отродясь не бывало.

Жюль согласился. Он и сам прекрасно видел, что с климатом вот уже несколько лет подряд творится что-то неладное, но всем на это совершенно плевать. Во французской глубинке бабочки быстрее машут крылышками, а из-за этого в Нью-Йорке ураганы… В общем, так он понял своим умишком среднего гражданина.

Переговариваясь, они поднимались по одной из лесных тропинок, огибавших коммуну Сен-Леже.

— А вот и наше место преступления, — пошутил Жюль.

— Место преступления? Завязывай смотреть свои дурацкие сериалы, у тебя от этого мозги отсыхают.

Обходчикам надлежало отметить породу каждого сломанного или поваленного бурей дерева, измерить его диаметр и прикинуть кубатуру. И так во всей северной части леса. Эта работа могла занять у них дни, а то и недели.

У Жюля всегда щемило сердце при виде древних старцев, проживших один-два века и уничтоженных из-за отсутствия у людей чувства меры. Все эти большие города, заводы, загрязняющие окружающую среду, автомобилисты, торчащие зад к заду в пробках… Промышленное безумие косвенно убивало каждое из этих деревьев, от самого юного до самого старого. А убийство деревьев означало самоубийство человечества и принесение в жертву будущих поколений.

В общем, примерно так.

— Вот черт! Ты это видел?

Арман, забросив на спину рюкзак, уже углубился в лес на несколько метров и вдруг застыл перед поваленным бурей дубом впечатляющей высоты и толщины. Исполину не дали рухнуть другие деревья, которые сплелись с ним своими ветвями и тем самым удержали его на весу. Многие сучья, сломавшиеся под тяжестью мастодонта, грозили упасть.

— Придется в первую очередь заняться им. Опасно. Если и в самом деле грохнется, то все потащит за собой.