Страх чужаков

— Я, — объявил он тем же лишенным эмоций компьютерным голосом с американским акцентом, — называюсь Хитрый Кот. — Потом он выпрямил ноги и, казалось, встряхнулся. — Не Скинхед, — сказал он, и я увидел, как Брайт вздрогнул, — это строка нонсенс. — И он переваливаясь зашагал к своей группе.

Скинхед. Я улыбнулся Брайту. Он не ответил улыбкой.

И так оно шло дальше более часа, лацертанам представили каждого члена группы встречающих. Когда все закончилось, поле вокруг гигантского транспортного самолета заполнилось громадным количеством машин. Хаммеры, военные грузовики, лимузины всех сортов и, похоже, все до единого черные «рено эспас» в Европе. Толпа вокруг самолета двинулась по машинам. Возникла некая толчея, и меня отделили от Эльжбеты. Я видел, как Брайт вел ее в сторону невероятных размеров лимузина марки «мерседес» вместе с полудюжиной людей, которых я не узнал.

Мы с Бартеком оказались в одном из «эспасов». Задние сидения вытащили и вставили рампу, позволившую одному лацертанину забраться внутрь через заднюю дверь. Бартек и я посмотрели друг на друга, когда пришелец процокал по рампе и устроился прямо за нами. Кто-то снаружи опустил дверцу и запер ее.

Возможно, сыграло просто мое воображение, но мне вдруг показалось, что здесь необычно холодно. Что точно не было моим воображением, я уверен, был очень слабый запах гиацинтов, повеявший на нас.

— Транспорт, — объявил лацертанин своим жутковатым голосом Стивена Хоукинга. Раздался шуршащий звук, когда он осматривался в хвосте «эспаса».

— Необычный.

— Думаю, — очень тихо сказал мне Бартек, — у меня сейчас начнется приступ паники.

— Эй, не надо так, — сказал радостный голос. — Эти маленькие парни не причинят вам никакого вреда. — Говоривший был высоким молодым человеком, стоявшим у открытой передней пассажирской дверцы. У него были песочные волосы, он был в яркой обычной рубашке и зеленой ветровке. Заглядывая в «эспас», он широко нам улыбался. — Эй, Лотус Эспри, — позвал он. — Мы готовы катиться, приятель?

— Готов катиться, — согласился лацертанин. — Абсолютно. Транспортировать эту личность в новые координаты.

Молодой хихикнул, забрался на пассажирское сидение и закрыл дверцу. Он кивнул водителю, и мы присоединились к длинному конвою, выезжавшему из аэропорта. Я потерял счет легковушкам, грузовикам и «хаммерам»; мы, похоже, устроим на дорогах хаос.

Где-то на пути молодой человек полуповернулся на сидении и улыбнулся мне с Бартеком.

— Я — Фруки, — сказал он.

Бартек и я посмотрели на него.

— Это, конечно, не мое настоящее имя, — продолжил он.

— Надо надеяться, что, конечно, нет, — сказал Бартек.

— Мое настоящее имя — Тим.

На сей раз мы с Бартеком просто уставились на него.

— Слушайте, — сказал наконец американец. — Я из команды связи НАСА/ДжПЛ, а вы из команды связи польского правительства. Думаю, мы должны коснуться базы.

— Коснуться чего? — спросил Бартек.

— Он думает, что мы должны познакомиться друг с другом, — сказал я.

Бартек фыркнул:

— Я не желаю касаться его базы. Да и всего другого.

Фруки широко улыбнулся ему:

— Бартек Каминский, верно?

Бартек скрестил руки и уставился прямо вперед в лобовое стекло.

— Эй, будет ли окей, если я стану звать тебя Барт? — спросил Фруки.

— Нет.

— Окей. — Улыбка Фруки уменьшилась всего на мельчайшую долю. — Тогда как же я должен тебя звать?

— Никак, — сказал Бартек.

— Если хочешь, можешь Бартом звать меня, — сказал я. Бартек грубо захохотал.

Улыбка Фруки почти исчезла.

— Окей, парни, — сказал он. — Реальность покажет.

Бартек смотрел на него.

— Здесь не будет ситуации, когда парни из большого города попадают в деревню, и их перехитряют местные, — сказал Фруки.

— Разве? — спросил я.

— О, нет, — покачал он головой. — Моя команда состоит из молодых, ярких, профессиональных и самомотивированных. Все, что мы хотим от вас — это кооперации.

— Вы пытаетесь сказать мне, что моя команда состоит из немолодых, неярких, непрофессиональных и несамомотивированных? — спросил я.

Фруки пожал плечами:

— Профессионалы, возможно.

— Если я подобью тебе глаз, — сказал Бартек, — это будет считаться международным инцидентом?

Я через плечо посмотрел на лацертанина в хвосте «эспаса».

— Насколько они понимают? — тихо спросил я.

— Что ж, это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, правда? — радостно сказал Фруки.

— А есть ли на этот вопрос ответ на шестьдесят четыре тысячи долларов? — поинтересовался Бартек.

Фруки широко улыбнулся ему. Я еще никогда не видел человека, который бы так много улыбался. Это начинало раздражать.

— Мы просто не знаем. Мы продали им базы данных для примерно дюжины самых распространенных языков мира вместе с оборудованием для обработки речи, так что говорить они могут. Хотя мы не думаем, что они уже вполне понимают, как правильно пользоваться соответствующим софтвером. Однако, сколько они понимают в действительности, об этом все только гадают.

— Простите меня за то, что я невежественный, немотивированный поляк среднего возраста, — сказал Бартек, — но, похоже, что на самом-то деле вы о них не слишком-то много знаете.