Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

Всепроникающая атмосфера уныния среди толпы журналистов в Майами едва ли была менее очевидна, чем сопровождающийся высокомерным биением себя в грудь энтузиазм делегатов Никсона. То была подоплека всего съезда: наглая, грубая уверенность в мощи Республиканской партии сверху донизу. Оглядываясь назад, на события той недели, я вспоминаю, как обезумевшие молодые сторонники Никсона скандировали с галереи в зале съезда: «ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА!» Джон Чанселлор из NBC сравнил молодежную тусовку Никсона с «работниками канализации» Чикаго, которых четыре года назад, как стадо, запустили в конференц-зал, чтобы поаплодировать мэру Дейли. Молодые сторонники Никсона не очень-то обрадовались, когда Чанселлор сказал это прямо на камеру. Они горько жаловались на его слова, говоря, что это был просто еще один пример «либерального низкопоклонства», доминирующего в СМИ.

Но правда в том, что Чанселлор был абсолютно прав. Из-за странного стечения обстоятельств я провел два очень напряженных часа прямо в центре молодежной банды Никсона вечером во вторник, и это дало мне возможность вполне обстоятельно поговорить с довольно многими из них…

Если коротко, дело было так: я заблудился в лабиринте коридоров за залом съезда вечером во вторник, примерно за час или около того до поименного голосования за выдвижение Никсона на пост президента от Республиканской партии… Я только что смотался с самого съезда, после того как парни из Секретной службы прогнали меня от ложи «первого семейства», где я пытался расслышать, что Чарльтон Хестон говорил Нельсону Рокфеллеру, и, пребывая после этого в нервном возбуждении, я чувствовал, что меня все сильнее одолевает жажда… Поэтому я попытался срезать путь к бару «Железная дорога», где было бесплатное пиво для представителей прессы. Но сбился с пути и в конечном итоге оказался в большой комнате, забитой молодыми работниками Никсона, которые готовились к «спонтанной демонстрации» в момент кульминации там, на съезде… Я просто вхолостую шатался по коридорам, пытаясь продвигаться на север в сторону пива, когда вдруг оказался втянут в стремительно шагающую на юг толпу примерно в 2000 человек и вместо того, чтобы пробиваться против течения, позволил им увлечь себя туда, куда они направлялись.

Это оказалось «комнатой подготовки» в самом дальнем углу здания, где люди в красных шляпах, выглядящие как тренеры школьной футбольной команды из маленького городка, орали в мегафоны и пытались собрать воедино это стадо вопящих овец для спонтанной демонстрации, запланированной на 22:33.

Все было очень дисциплинированно. Мужчины в красных шляпах все организовывали. Они раздавали огромные зеленые пластиковые мешки для мусора, полные гелиевых воздушных шаров, трещотки для новогодних вечеринок и сотни больших картонных плакатов, на которых было написано «НИКСОН СЕЙЧАС!», «ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА!» и «НИКАКИХ КОМПРОМИССОВ!».

Большинство плакатов были напечатаны недавно. Они выглядели в точности как таблички «МЫ ЛЮБИМ МЭРА ДЕЙЛИ», которые тот распространял среди канализационных работников Чикаго в 1968 году: красные и синие чернила на белом фоне… Но изредка попадались и написанные от руки, и у меня оказался один из них. На нем значилось: «МУСОРЩИКИ ТРЕБУЮТ РАВНОГО ВРЕМЕНИ»[108]. У меня было несколько вариантов на выбор, но именно этот плакат, на мой взгляд, подходил к случаю больше всего.

На самом деле между моментом, когда меня затянуло в «комнату подготовки», и моим решением нести плакат на спонтанной демонстрации прошло достаточно времени. У меня в чемодане где-то валяются сделанные тогда заметки, но сейчас я не могу их найти. В Майами 3:15, и я должен успеть на самолет до Чикаго, который вылетает в полдень, потом сделать пересадку на Денвер, а затем в Денвере снова пересесть на последний самолет до Аспена, поэтому я постараюсь добавить мяса к этой сцене, когда доберусь до Вуди Крик и до собственной пишущей машинки: та, на которой я сейчас печатаю, слишком медлительна для увлекательного диалога и скоростного полета мысли.

Но, чтобы быстренько подвести предварительный итог всему этому, вкратце расскажу, что произошло в том временном промежутке, после того как они обнаружили меня и попытались выставить вон, но я отказался убираться — и вот тогда-то и начался диалог. В первые десять минут меня захлестнули зловещие воспоминания о встречах с Ангелами ада — полное одиночество в толпе враждебных обдолбанных уродов, которые всегда готовы кого-то избить, — но вскоре стало ясно, что молодые сторонники Никсона все же не таковы.

Наше первое столкновение произошло, когда я, сидя на полу у задней стены комнаты, поднял глаза и увидел приближающегося ко мне Рона Розенбаума из Village Voice, сопровождаемого воплями никсоновских крикунов. «Прессе вход воспрещен! — орали они. — Убирайтесь отсюда! Вы не можете здесь остаться!»