Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты

Я кивнул. Эти люди хорошо освоили мои привычки. Я уже так часто оказывался внутри и снаружи этого заведения с Брюсом и другими музыкантами его ансамбля, что служащие, отгонявшие машины, знали меня по имени, – а ведь я никогда им не представлялся и никто даже об этом не спрашивал. Я просто принял это как часть происходившей здесь игры: они наверняка обшарили бардачок и нашли записную книжку с моим именем на обложке.

А настоящая причина такой осведомленности, до которой я тогда так и не додумался, заключалась в том, что я все еще носил свой АйДи – значок Конференции окружных прокуроров. Он висел у нагрудного кармана моей разноцветной охотничьей куртки, но я уже давно о нем позабыл. Несомненно, они принимали меня за суперстранного тайного агента… а может, и нет; может, они просто ублажали меня, потому что врубились, что только сумасшедший будет корчить из себя легавого, раскатывая по Вегасу в белом «кадиллаке» с откидным верхом и стаканом текилы в руке. Тянет на крутого, и, наверное, даже опасного. А в месте, где ни один амбициозный человек не является тем, кем он есть на самом деле, нет особого риска в том, чтобы выступить как отъявленный фрик. Окружающие будут многозначительно и с пониманием кивать друг другу и бормотать об этих «проклятых деклассированных понтярщиках».

Обратная сторона монеты – синдром «Черт возьми! А это кто?». Он присущ швейцарам и дежурным по этажу, которые допускают, что любой, кто кажется ненормальным, но все еще щедро дает на чай, должно быть , важная птица, – а это означает, что ему надо потакать или по крайней мере обращаться с ним вежливо.Но вся эта байда по барабану, когда у тебя башка забита мескалином. Ты просто двигаешься инстинктивно, делая все, что кажется тебе правильным, и обычно так оно и оказывается. В Вегасе полно прирожденных фриков – людей, рехнувшихся всерьез и надолго, и наркотики на самом деле не такая уж и проблема, если не брать в расчет легавых и героиновый синдикат. Психоделики почти неуместны в городе, в котором ты можешь вломиться в казино в любое время дня или ночи и наблюдать распятие гориллы – на пламенеющем неоновом кресте, внезапно превращающемся в цевочное колесо, вращающее зверя немыслимыми кругами над толпами обезумевших игроков.

Я нашел Брюса в баре, но обезьяны не было видно.

– Где она? – потребовал я. – Я готов выписать чек. Хочу вернуться с этим ублюдком домой на самолете. Я уже забронировал два места первого класса – Р. Дьюк и сын.

– Возьмешь ее на самолет?

– Да, черт побери, – сказал я. – Думаешь, они что-нибудь скажут? Обратят внимание на физические недостатки моего сына?

Брюс пожал плечами.

– Забудь об этом, – сказал он. – Они только что ее забрали. Она напала на старика прямо здесь, в баре. Этот урод прицепился к бармену: почему они позволяют расхаживать в этом месте босиком, – а потом покатил бочку на истерически хохотавшую обезьяну – в общем, старик швырнул в нее пиво и она обезумела, сорвавшись с места, как черт из табакерки, вцепилась ему в голову, располосовав затылок… бармену пришлось вызвать «скорую помощь», а затем появились легавые и забрали обезьяну.

– Твою мать… А какой залог? Я хочу эту обезьяну.

– Возьми себя в руки. Тебе лучше держаться от тюряги подальше. Они только этого и ждут, чтобы тебя упечь. Забудь об этой обезьяне. Она тебе не нужна.

Я немного поразмышлял и решил, что он, наверное, прав. Бессмысленно похерить все ради какой-то буйной обезьяны, которую я даже в глаза-то никогда не видел. Насколько я понял, она сразу вцепится мне в голову, если я попытаюсь выкупить ее под залог. После шока от пребывания за стойкой бара ей потребуется некоторое время, чтобы окончательно успокоиться, а я не мог позволить себе ждать.

– Когда улетаешь? – спросил Брюс.

– Как можно скорее, – ответил я. – Болтаться дальше в этом городе без мазы. Я получил все, что нужно. Если только еще что-нибудь не спутает мне карты.

Он выглядел удивленным.

– Так ты нашел Американскую Мечту? В этом городе?

Я кивнул.

– Мы сидим сейчас в ее нервном центре. Ты помнишь ту историю, которую нам рассказывал менеджер о владельце этого места? Как он всегда хотел сбежать из дома и присоединиться к цирку, когда он был ребенком?

Брюс заказал еще два пива и, окинув взглядом казино, пожал плечами.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он, кивая. – Сейчас у этого мерзавца свой собственный цирк и лицензия на воровство тоже… Ты прав, он – образец.

– Точно. Это чистый Горацио Элджер, начиная с повадок, кончая отношением к делу. Я пытался переговорить с ним, но какая-то громоподобная лесбо, заявившая, что она – его ответственный секретарь, приказала мне убираться на хуй. Она сказала, что он ненавидит прессу больше, чем что-либо другое в Америке.

– Хим и Спироу Эгню [26] , – пробормотал Брюс.