Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты

Всюду, куда бы я ни посмотрел, я видел «свиней»… потому что в то утро аэропорт Лас-Вегаса заполонили легавые: массовый исход после кульминации, наступившей в Конференции окружных прокуроров. Когда я наконец осознал это, то меня больше начало беспокоить здоровье моего собственного мозга…

Ладно, почему нет? Это тяжелый день для Вегаса. Тысяча легавых покидает город, стремительно направляясь в аэропорт группами по три – шесть человек. Они убирались домой. Наркотическая конференция закончилась. В зале ожидания стоял нестройный гул убогих разговоров столь же убогих тел. Полпинты пива и «кровавые Мэри»; там и сям мелькали жертвы кожных воспалений, натирающих «Мексаной» подмышки, – не хуя таскать на себе толстую кобуру. Им больше не было смысла скрывать свою работу. Так спусти все на тормозах… или, по крайней мере, проветрись.

«Да, спасибо тебе огромное… Я думал, что застегнул пуговицу на штанах. Надеюсь, они не свалятся. Ты же не хочешь, чтобы свалились мои штаны, не так ли?»

«Нет, ебты. Не сегодня. И не посредине аэропортельной фазы массового сборища по проблеме наркотиков и опасных наркотических веществ».

«Когда поезд… приходит на станцию… Я смотрю ей в глаза…»

Отвратительная музыка в этом аэропорту.

«Да, это трудно сказать, это трудно сказать, когда твоя любовь напрасна …»

Время от времени ты ускользаешь от тех дней, когда все напрасно… полная жопа от начала и до конца; и, если ты знаешь, что хорошо для тебя, а что плохо в такие деньки, как этот, тебе лучше зависнуть в безопасном уголке и наблюдать. Может, немного подумать. Развалиться в дешевом деревянном кресле, полностью отстранившись от шума проносящихся мимо машин, и резким движением вскрыть крышки пяти или восьми «Бадвайзеров»… выкурить пачку «Королевского Мальборо», съесть сандвич с арахисовым маслом и, наконец, дотянуть так до вечера, заменив себе жратву изрядным количеством приличного мескалина… А затем, немного погодя, отправиться на пляж. Расположиться у прибоя, в тумане, и бесцельно шататься с онемевшими ногами в десяти ярдах от точки прилива… пробираясь через племена диких пляжных оборванцев… байкеров, развозящих нелегальный товар, обдолбанных блядей, глупых маленьких девочек, крабов и героинщиков; иногда попадается озабоченный извращенец или патлатый отказник, жмущийся в сторонке, бродя в одиночестве между дюнами и сплавным лесом…

Это те, которым ты никогда так толком и не будешь представлен, – если тебе хоть немного сопутствует удача. Но пляж менее сложен, чем душегубка ранним утром в аэропорту Лас-Вегаса.

Я чувствовал себя безнадежно незащищенным. Амфетаминный психоз? Параноидальное помешательство? – В чем же причина? В моем аргентинском багаже? Или в этой прихрамывающей, покачивающейся походке, из-за которой меня как-то раз выгнали со Службы подготовки офицеров резерва (СПОР) Военно-морских сил?

Разумеется. Этот человек никогда не сможет ходить прямо, капитан! Потому что у него одна нога короче другой… Ненамного. Примерно на три восьмых дюйма, что на две восьмых больше, чем может стерпеть капитан.Так что каждый пошел своей дорогой. Он принял командование судном в Южно-Китайском море, а я стал доктором гонзо-журналистики… и много лет спустя, убивая время в аэропорту Лас-Вегаса в это паскудное утро, я раскрыл газету, и увидел, что капитан наебнулся по полной программе:

...

КОМАНДИР КОРАБЛЯ ЗАРЕЗАН ТУЗЕМЦАМИ ВО ВРЕМЯ «СЛУЧАЙНОЙ» УЛИЧНОЙ ДРАКИ НА ГУАМЕ