Страх и отвращение в Лас-Вегасе - Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты

Но какому же наркоману нужны все эта скорлупа кокосов, искромсанная кожура белых мускатных дынь? Можно ли объяснить присутствием джанки всю, эту несъеденную жареную картошку? Пятна засохшего кетчупа на комоде?

При желании можно. Но тогда к чему все это бухло? И кричащие порнографические фотки, вырванные с мясом из таких бульварных журнальчиков, как "Шлюхи Швеции" и oОргии в Касбе", приклеенные к разбитому стеклу горчицей, высохшей до состояния толстой желтой корки... и все эти признаки насилия, странные красные и голубые лампочки, мелкие кусочки битого стекла, отбитая штукатурка.

Нет, это нельзя списать на бесчинств нормального, богобоязненного джанки. Это было слишком дико, слишком агрессивно. Эта комната свидетельствовала о чрезмерном потреблении почти всех наркотиков, известных человеку с 1544 года Нашей Эры. Единственным объяснением такото состояния могло быть следующее: это монтаж - со всей тщательностью собранная коллекция в несколько раз увеличенных медицинских учебных экспонатов, показывающая, что может случиться, если двадцать два серьезных наркоотморозка - подсевших на разные наркотики - будут заперты в одной комнате на пять дней и ночей и брошены на произвол судьбы.

Разумеется. Но, конечно, этого никогда не случалось в Реальной Жизни, господа. Мы просто собрали эти штуки с демонстрационными целями...

Неожиданно зазвонил телефон, вырвав меня из ступора моей фантазии. Я посмотрел на него. Дззззиииииннннь... Господи, что сейчас? Неужели началось? Я уже почти слышал визгливый голос Менеджера, Мистера Хима, сообщающего, что полиция направляется в мой номер, и могу ли я любезно согласиться не стрелять через дверь, когда они начнут ее выламывать.

Дззииииннннь... Нет, первыми они звонить не будут. Если уж они решили меня взять, то, вероятно, устроят засаду в лифте: сначала "Мэйс", потом повалят на пол и защелкнут за спиной наручники. Без всякого предупреждения.

Так что я взял трубку. Звонил из "Цирк-Цирка" мой друг Брюс Иннес. Он нашел мужика, продававшего обезьяну, о которой я наводил справки. Цена - 750 долларов.

- Ну и с каким амфетаминщиком мы имеем дело? Он что, закинулся зеленым? - спросил я. - Прошлой ночью было четыре сотни.

- Он утверждает, что она оказалась ручной, - сказал Брюс. - Прошлой ночью он оставил ее спать в трейлере, и эта тварь в натуре посрала на слив в душе.

- Это ничего не значит, - заметил я. - Обезьян тянет к воде. В следующий раз она посрет в раковину умывальника.

- Может, ты придешь сюда и поторгуешься с этим парнем, - предложил Брюс. - Он здесь со мной в баре. Я сказал ему, что ты действительно хочешь обезьяну и прекрасно о ней позаботишься. Думаю, с ним можно сговориться. Он . по-настоящему привязался к этой вонючей скотине. Она сейчас с нами в баре, сидит у стойки на чертовом табурете и пускает слюни в пивную кружку.

- О'кей, - сказал я. - Буду через десять минут. Не позволяй этому ублюдку напиваться. Я хочу встретиться с ним на трезвую голову.

Когда я добрался до "Цирк-Цирка", из главного входа к машине скорой помощи выносили какого-то; сТарика.

- Что случилось? - спросил я (служащего, загонявшего на стоянку автомобили.

- Точно не знаю, - ответил он. - Но кто-то сказал мне, что его хватил удар. Однако я заметил рваную рану у него на затылке, - парень сел в "Кадиллак" и протянул мне талон.

- Хотите, я заначу для вас выпивку? - спросил он; поднимая большой стакан текилы на переднем сиденье. - Я могу поставить его в холодильник, если хотите.

Я кивнул. Эти люди хорошо освоили мои привычки. Я уже так часто оказывался внутри и снаружи этого заведения с Брюсом и другими музыкантами его ансамбля, что служащие, отгонявшие машины, знали меня по имени, - а ведь я никогда им не представлялся, и никто даже об этом не спрашивал. Я просто принял это как часть происходившей здесь игры; они наверняка обшарили бардачок и нашли записную книжку с моим именем на обложке.

А настоящая причина такой осведомлJнности, до которой я тогда так и не додумался, заключалась в том, что я всJ еще носил свой АйДи - значок Конференции Окружных Прокуроров. Он висел у нагрудного кармана моей разноцветной охотничьей куртки, но я уже давно о нем позабыл. Несомненно, они принимали меня за супер-странного тайного агента... а может, и нет; может, они просто ублажали меня, потому что врубились, что только сумасшедший будет корчить из себя легавого, раскатывая по Вегасу в белом "Кадиллаке" с откидным верхом и стаканом текилы в руке. Тянет на Крутого и, наверное, даже опасного. А в месте, где ни один амбициозный человек не является тем, кто он есть на самом деле, нет особого риска в том, чтобы выступить как отъявленный фрик. Окружающие будут многозначительно и с пониманием кивать друг другу и бормотать об этих "проклятых деклассированных понтярщиках".