Страх и отвращение в Лас-Вегасе - Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты

Обратная сторона монеты - синдром "Черт возьми! А это кто? ". Он присущ швейцарам и дежурным по этажу, которые допускают, что любой, кто кажется ненормальным, но все еще щедро дает на чай, должно быть, важная птица, - а это означает, что ему надо потакать или, по крайней мере, обращаться с ним вежливо.

Но вся эта байда по барабану, когда у тебя башка забита мескалином. Ты просто двигаешься инстинктивно, делая все, что кажется тебе правильным, и обычно так оно и оказывается. В Вегасе полно прирожденных фриков - людей, рехнувшихся всерьез и надолго, и наркотики на самом деле не такая уж и проблема, если не брать в расчет легавых и героиновый синдикат. Психоделики почти неуместны в городе, в котором ты можешь вломиться в казино в любое время дня или ночи и наблюдать распятие гориллы - на пламенеющем неоновом кресте, внезапно превращающемся в цевочное колесо, вращающее зверя немыслимыми кругами над толпами обезумевших игроков.

Я нашел Брюса в баре, но обезьяны не было видно.

- Где она? - потребовал я. - Я готов выписать чек. Хочу вернуться с этим ублюдком домой на самолете. Я уже забронировал два места первого класса - Р. Дьюк и Сын.

- Возьмешь ее на самолет?

- Да, черт побери, - сказал я. - Думаешь, они что-нибудь скажут? Обратят внимание на физические недостатки моего сына?

Брюс пожал плечами.

- Забудь об этом, - сказал он. - Они только что ее забрали. Она напала на старика прямо здесь в баре. Этот урод прицепился к бармену: "Почему они позволяют расхаживать в этом месте босиком", - а потом покатил бочку на истерически хохотавшую обезьяну - в общем, старик швырнул в нее пиво, и она обезумела, сорвавшись с места, как ерт из табакерки, вцепилась ему в голову, располосовав затылок... бармену пришлось вызвать скорую помощь, а затем появились легавые и забрали обезьяну.

- Твою мать.... А какой залог? Я хочу эту обезьяну.

- Возьми себя в руки. Тебе лучше держаться от тюряги подальше. Они только этого и ждут, чтобы тебя упечь. Забудь об этой обезьяне. Она тебе не нужна.

Я немного поразмышлял, и решил, что он, наверное, прав. Бессмысленно похерить все ради какой-то буйной обезьяны, которую я даже в глаза-то никогда не видел. Насколько я понял, она сразу вцепится мне в голову, если я попытаюсь выкупить ее под залог. После шока от пребывания за стойкой бара ей потребуется некоторое время, чтобы окончательно успокоиться, а я не мог позволить себе ждать.

- Когда улетаешь? - спросил Брюс.

- Как можно скорее, - ответил я. - Болтаться дальше в этом городе без мазы. Я получил все что нужно. Если только еще что-нибудь не спутает мне карты.

Он выглядел удивленным.

- Так ты нашел Американскую Мечту? В этом городе?

Я кивнул.

- Мы сидим сейчас в ее нервном центре. Ты помнишь ту историю, которую нам рассказывал менеджер о владельце этого места? Как он всегда хотел сбежать из дома и присоединиться к цирку, когда он был ребенком?

Брюс заказал еще два пива и, окинув взглядом казино, пожал плечами.

- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал он, кивая. - Сейчас у этого мерзавца свой собственный цирк, и лицензия на воровство тоже... Ты прав, он - образец.

- Точно. Это чистый Горацио Элджер, начиная с повадок, кончая отношением к делу. Я пытался переговорить с ним, но какая-то громоподобная Лесбо, заявившая, что она - его ответственный секретарь, приказала мне убираться на хуй. Она сказала, что он ненавидит прессу больше, чем что-либо другое в Америке.

- Хим и Спироу Эгню, - пробормотал Брюс.

- И они оба правы, - заметил я. - Я пытался сказать этой женщине, что согласен со всем, что он отстаивает, но она заявила: если я знаю, что для меня хорошо, а что плохо, то мне следует убраться из города хоть к черту на рога и даже не думать о том, чтобы беспокоить ее Босса, "Он действительно ненавидит репортеров, - сказала она. -- Я не хочу, чтобы это звучало как предупреждение, но если бы я оказалась на вашем месте, то приняла бы это к сведению... "

Брюс кивнул. Босс платил ему тысячу: баксов в неделю за два выступления в "Отдыхе Леопарда", и другие две штуки башлял на всю группу. Все, что от них требовалось, - устраивать дьявольский шум два часа каждый вечер. Боссу было насрать с высокой колокольни, какие песни они пели: просто чтобы бит был тяжелый и динамики ревели бы достаточно громко, завлекая посетителей в бар.

Очень странно сидеть здесь в Вегасе и слышать, как Брюс поет лютейшую чуму, такую, как "Чикаго" или "Country Song". Если бы менеджмент удосужился обратить внимание на слова, то весь ансамбль немедленно бы линчевали.

Спустя несколько месяцев в Эспене Брюс спел несколько песен в клубе, забитом туристами, среди которых оказался бывший Американский Астронавт... и, когда последний номер был отыгран, этот хрен подсел за наш столик и начал вопить всякую пьяную суперпатриотическую хуйню, наседая на Брюса - дескать, "Какой наглости набрался этот

проклятый Канадец, чтобы приехать сюда оскорблять эту страну? ".

- Слушай, мужик, - сказал я. - Я - Американец. Я живу здесь и согласен с каждым его пиздатым словом.