Страх и сомнение

Когда кружка была опустошена, оставалось без малого полчаса до назначенного времени. Еда совершенно не лезла в рот, и он оставил бутерброд недоеденным.

Глава 3

Вокруг снова гремели взрывы. Али вытер окровавленное лицо и огляделся. Снова снаряды, снова смерть. Кто-то полз без руки, кому-то оторвало ногу. Повезло тем, кому снаряд угодил в голову. Хоть мучиться не пришлось. Горло от жажды иссохло, а солнце палило будто в пустыне. Знают они, когда устраивать бомбардировку. Либо ночью, либо в самый солнцепёк. Али вытер кровь с губ. В волосах тоже была кровь, которая смешалась с пылью и превратилась в апельсиновую корку.

Дом Али находился неподалёку от взрыва и Али с трудом дополз до маленькой тёмной каморки. Внутри пахло нечистотами, мухи, пауки и прочая живность обосновалась в комнате, будто в своей пещере. Али упал на пыльный матрац и закрыл глаза. Быть может, сейчас прилетит снаряд и его хилое убежище станет последним пристанищем. Али свернулся в калачик. Он устал бояться и скрываться. Где ты, снаряд успокоения.

Раздалось ещё несколько взрывов, но жилище Али устояло. Лишь с наступлением ночи голоса на улице стихли и суматоха прекратилась. Али уснул и сон его был прерывистым и нервным.

Время подходило к обеду, когда Али открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь дверные щели и медленным радаром двигалось по комнате. Али с трудом пошевелился. Всё тело болело, а голова гудела. Он нигде не работал и спешить ему было некуда. Да и куда спешить в городе призраке. Он перебивался временными подработками, а иногда и просто подачками. Он поднялся и вытер со лба пот. Невыносимая вечная жара плавила мозг. Али почувствовал, что задыхается и вышел на улицу.

В горячем потоке воздуха на краю бордюра сидели два человека. Один, рыжий, как белка, в жёлтых длинных шортах и бело-синей футболке. Второй, лысый и блестящий, будто чайник, тоже в длинных, но красных шортах, серых шлёпанцах и в зелёной футболке.

— Юг — колыбель цивилизации, но Север — её мыслительный центр, — донеслись до Али слова рыжего, — в такой жаре невозможно соображать.

— Да уж, мозги здесь действительно плавятся, — согласился лысый, — но не забывай, где обрела славу "вавилонская блудница"…

— Не много величия в том, чтобы построить башню до небес и заниматься в ней пьянством и развратом, — заметил рыжий, — хотя подобные достижения есть лишь отражение духа времени.

Они ели бургеры и запивали водой из бутылок. Али сглотнул слюну. Свежий хлеб, ароматная ветчина, яркие листья салата, давно забытый вкус специй. Кто они, эти счастливчики.

— А вот и наш друг Али, — сказал рыжий. — Присоединяйся к трапезе, проголодался, небось… — он издевательски усмехнулся и достал из пакета бургер. — Мой друг Альберт всегда берёт больше, чем может съесть. Выбрасывать жалко… Кстати, меня Дима зовут.

Он протянул еду и Али осторожно, будто недоверчивая собачонка, принял подарок.

— Вряд ли они желают моей смерти, — подумал Али, — хотели бы отравить, не устраивали бы цирк. Да и что с меня взять…

Он принялся жадно уплетать еду. Было вкусно и сытно.

— Подумать только, как мало нужно для счастья, — рассмеялся Дима, — а если ещё немного поморить, так они и брошенной кости будут рады. Даже если кость эта будет соплеменника.

— Да уж, с сытыми и довольными каши не сваришь, — согласился Альберт, — придётся разворошить гнездо, чтобы подготовить птенцов к восточному ветру. Этим ребятам терять нечего. Перекати-поле и то крепче держится за землю.

— Али, оберегает ли тебя Всевышний? — спросил Дима с усмешкой.

— На всё его воля, — ответил Али.

— Что же ты такого сделал, что Всевышний решил тебя наказать?

— Все мы в чём-то повинны, — пожал плечами Али, — мы не вправе осуждать его действия.

— Что ж, раз так, слушай, что я думаю, — Дима бросил бутылку с водой Али, — время, когда этой воды был достоин каждый, прошло. Люди плодятся, как мухи, и в бедноте и в богатстве, и в мусоре и в чистоте, и в мире и на войне. Самое сложное, это обуздать этот безусловный рефлекс. Там, наверху, уже головы сломали над решением неразрешимой загадки. Но у тебя другая проблема. Ты здоровый крепкий мужчина в расцвете сил, не инвалид и не больной, так почему ты здесь и рад воде, будто это вино или мёд. Разве недостоин ты лучшей жизни?

— Я рад тому, что Всевышний сохранил мне жизнь и здоровье.

— А разве Всевышний послал сюда смерть и разруху? — Дима махнул рукой, — не отвечай, не надо. Я скажу что у всего этого хаоса есть конкретные лица и имена, да только ничего они тебе не скажут. Сейчас мой друг загадает загадку, от решения которой будет зависеть твоя дальнейшая судьба. И Всевышний здесь ни при чём.

Альберт распрямился во весь рост и посмотрел по сторонам. Редкого прохожего можно было заметить, но, судя по его напряжённому взгляду, высматривал он кого-то конкретного.