Страхи царя Соломона

— Мужайтесь, месье Соломон. Вспомните месье Виктора Гюго!

Я прокричал:

Тот возвращается к первичному истоку,
Кто в вечность устремлен от преходящих дней.
Горит огонь в очах у молодых людей,
Но льется ровный свет из старческого ока.

Месье Соломон схватил свою трость, и я ясно видел, что он меня сейчас побьет.

— Месье Соломон, в глазах старика виден свет! Молодой человек красив, но старик величествен! Вы не можете идти к шлюхам, вы слишком высоко стоите!

— Это что, попытка меня запугать? — заорал месье Соломон. — Как хозяин SOS я приказываю! Я желаю, чтобы меня отвезли к шлюхам!

Я кинулся в коммутаторскую. Там были толстая Жинетт, Тонг, Йоко, Чак и братья Массела, старшего, впрочем, не было. Они сразу увидели, что случилось что-то ужасное. Я завопил:

— Месье Соломон требует, чтобы его отвезли к шлюхам! Они все разинули пасть от удивления, кроме старшего брата Массела, которого тут не было.

— Это старческий маразм, — спокойно изрек Чак.

— Что ж, пойди скажи ему.

— Говорят, что у стариков часто бывает желание трахнуть беременную женщину, — сказала Жинетт.

Все мы на нее посмотрели.

— Я хочу сказать…

— Ты хочешь сказать, но лучше бы ты заткнулась! — крикнул я. — И так страшно подумать, что несчастный месье Соломон хочет идти к шлюхам, не хватало еще, чтобы он потребовал себе беременную! Что мы будем делать?

— У него поехала крыша, — сказал Чак. — Это от шока, что ему исполнилось сегодня восемьдесят пять лет. Никогда не видел никого, кто бы так боялся умереть!..

— Восточная мудрость ему чужда, это уж точно! — сказал Тонг.

— А может быть, ему просто хочется пойти к шлюхам, и все, — предположил Йоко.

— За всю свою жизнь он ни разу не был у шлюх! — орал я. — Только не он! Не человек такой высокой духовности!

— Можно позвать доктора Будьена, — предложил младший из братьев Массела, поскольку старшего тут не было.

— Ничего не остается, как отвезти его к шлюхам, — сказал Тонг, — может, что-то и произойдет.

Именно в этот момент в коммутаторскую вошел царь Соломон. Он уже надел на голову свою легендарную шляпу, а в руках держал трость с набалдашником в форме лошадиной головы и перчатки.

— Что, небольшой заговор? — сказал он.

Достаточно было на него посмотреть, чтобы стало ясно, что ему нехорошо. В глазах был панический блеск, а губы он так сильно сжал, что их вообще не было видно, и голова его дрожала.

— Едем, едем! — заорал я и побежал в ванную комнату посмотреть, что за лекарства там хранились на такой случай. Ничего. Царь Соломон противостоял врагу с пустыми руками. Я видел фильм такого рода, там один рыцарь предлагает смерти, которая пришла за ним, вступить с ним в единоборство. Когда я вернулся в коммутаторскую, я застал царя Соломона с высоко поднятой головой, трость он держал на весу и вполне совладал со своим гневом.

— Я должен вас предупредить, что так у нас дело не пойдет. Мне исполнилось сегодня восемьдесят пять лет, это точно. Но считать, что я стал поэтому недееспособен, — нет, такой дерзости я никому не позволю. И еще одну вещь я хочу вам сказать. Я хочу вам сказать, мои юные друзья, что я не давался в руки нацистам в течение четырех лет, избежал гестапо, лагерей, облавы на Зимнем велодроме, газовых камер не для того, чтобы сдаться какой-то убогой смерти, которую называют естественной, смерти третьесортной, наступающей якобы от жалких физиологических причин. Самые мощные силы не смогли надо мной восторжествовать, так неужели вы думаете, что я поддамся рутине? Я не зря избежал холокоста, мои юные друзья, я намерен дожить до глубокой старости, это я торжественно объявляю, запомните!

И он еще выше задрал подбородок, с еще большим вызовом, и это был настоящий кризис страхов, исконных, великих страхов царя Соломона. И он снова заорал, несмотря на свой величественный вид:

— А теперь я желаю ехать к шлюхам!