Страна Чудес без тормозов и Конец Света

– У меня свои принципы. Я стараюсь не спать со знакомыми: возникают ненужные связи, а это осложняет жизнь. Не сплю и с теми, с кем встречаюсь по работе. Когда имеешь дело с чужими секретами, такие вещи приходится разграничивать.

– Значит, не потому, что я толстая уродина?

– Не такая уж ты и толстая. И уж никак не уродина.

Она задумчиво хмыкнула.

– Но где вы их берете, этих «разных женщин»? На улице знакомитесь, что ли?

– Бывает и так.

– Или за деньги покупаете?

– Тоже случается.

– А если бы я сказала: «Можете со мной переспать, но за деньги», – переспали бы?

– Вряд ли, – ответил я. – Слишком большая разница в возрасте. Когда спишь с кем-то намного моложе, тратишь слишком много нервов.

– Я не такая.

– Очень может быть. Но я больше не желаю неприятностей – ни себе, ни другим. И, по возможности, хотел бы пожить тихо и спокойно.

– Дед говорит, что лучше, когда первый мужчина – старше тридцати четырех. И что если сексуальной энергии долго не давать выхода, это плохо влияет на головной мозг.

– Мне он тоже это рассказывал.

– И что, правда?

– Не знаю. Я не биолог, – сказал я. – К тому же, у каждого человека свой запас сексуальной энергии. Здесь очень трудно обобщать. Люди ведь разные…

– А вы какой? Как большинство?

– Я скорее обычный, – ответил я, немного подумав.

– А я вот свою сексуальность еще толком не понимаю, – призналась симпатичная толстушка. – Потому и хочется проверить, что да как…

Не представляя, что на это сказать, я молчал, и в тишине мы с ней дошагали до конца коридора. Лифт уже ждал меня, распахнув пасть и застыв, как дрессированная собака.

– Ну… До встречи, – сказала толстушка.

Створки закрылись за мной без единого звука. Я прислонился к стальной стенке и перевел дух.

6 Конец света Тень

Она выкладывает на стол первый старый сон. Но понимание того, что это – старый сон, приходит ко мне не сразу. Я долго его разглядываю, потом перевожу взгляд на нее. Она стоит по другую сторону стола. То, что я вижу перед собой, как-то не очень вяжется с названием «старый сон». Я скорее представил бы какие-то древние тексты или некое размыто-бестелесное явление природы.

– Это и есть старый сон, – произносит она, но как-то не очень уверенно: то ли мне объясняет, то ли себя убеждает. – Точнее, он там, внутри.

Ничего не понимая, я киваю.

– Возьми, – говорит она.

Я осторожно беру его и осматриваю изнутри, выискивая хоть какие-нибудь следы или остатки сна. Но сколько ни всматриваюсь – ни малейшей зацепки.

У меня в руках – обычный череп. Не очень крупного животного. Кость, отполированная солнечными лучами, давным-давно выцвела и окаменела. Длинные, выдающиеся вперед челюсти слегка приоткрыты, будто собрались о чем-то рассказать, но застыли на полуслове. Маленькие глазницы отсутствующими зрачками уставились в одну точку за моей спиной.

Череп неестественно легок. Как ненастоящий. Не верится, что в нем когда-то оборвалась жизнь. Плоть, память и тепло давно покинули его. В центре лба я нахожу небольшую шероховатую ямку. Трогаю ее пальцем: возможно, здесь когда-то был рог.

– Это череп зверя из Города, да? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Там, внутри, запечатан старый сон, – тихо говорит она.

– И я должен его прочитать?

– Такова работа Читателя Снов, – снова кивает она.

– И что потом делать с прочитанным?

– Да ничего. Просто читай и все.

– Что-то я не пойму, – говорю я. – Надо прочесть отсюда старый сон – это понятно. Но то, что больше ничего делать не нужно, – этого я не понимаю. По-моему, здесь нет никакого смысла. У работы должна быть какая-то цель. Скажем, записывать эти сны, или сортировать по какому-то принципу…

Она качает головой.

– Я уже не могу понятно рассказать, какой в этом смысл. Возможно, если ты будешь читать достаточно долго, он тебе откроется. Но к самой работе это все равно не имеет отношения.

Я кладу череп на стол и разглядываю его с расстояния вытянутой руки. Мертвая тишина висит над ним, как Великое Ничто. А может, она не окутывает череп снаружи, но вытекает, как дым, изнутри? В любом случае – тишина очень странная. Словно череп напрямую связан с центром Земли. Молчит и буравит пространство отсутствующим взглядом.

Чем дольше я смотрю на него, тем меньше мне кажется, будто он хочет мне что-либо сообщить. Воздух вокруг него полон неизъяснимой тоски. Эту тоску я не могу объяснить даже себе самому. Просто не хватает слов.

– Ну, что ж. Пробуем еще раз, – говорю я, снова беру череп и взвешиваю на ладони. – Ничего другого мне, похоже, не остается…

Чуть заметно улыбнувшись, она принимает у меня череп, протирает одной тряпкой, потом другой, отчего тот становится чуть белее, – и ставит обратно на стол.

– Ладно. Давай, я покажу тебе, как читают старые сны, – говорит она. – Я только покажу, но сама ничего не прочту. Читать можешь только ты. Смотри внимательно. Сначала поворачиваешь его так, чтобы он глядел на тебя. Затем кладешь пальцы ему на виски…

Она дотронулась до черепа обеими руками и взглянула на меня, словно желая убедиться, что я понимаю.