Страна Дураков

Военные корреспонденты и прочая пресса при этом отсутствовали, и написать о самопожертвовании наших героев, их бескорыстии и беззаветной преданности государственным интересам, вкупе с правильным осознанием своего патриотического долга было некому. Не было рядом и велеречивых политработников, а потому некому было сопровождать натужное движение военного ЗИЛка чтением утверждённых специально для такого случая патриотических лозунгов, а также озвучивать степь включением записей патриотических песен.

Впрочем, последний пробел, в меру своих скромных сил, капитан и солдат восполнили. Трясясь в прокуренной кабине ЗИЛка, они с каким то веселым отчаянием мычали себе под нос. Оба. Водила без слов выводил "Союз нерушимый республик свободных, сплотила навеки великая Русь…". Более начитанный капитан мычал, словно племенной бык вослед уводимым на вечернюю дойку коровам: "Наверх вы, товарищи, все по местам – последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады никто не желает…"

И солдату и капитану казалось, что они поют одно и то же. Впрочем, тотальное отсутствие слуха, а также явная схожесть мелодий могли сыграть с ними и не такую шутку.

* * *

На полевом стане ужинали.

В лагере не было видно ни одного человека.

Столовой военным целинникам служила огромная палатка. Во время войны или крупных учений такие палатки используют для развертывания полевых санпропускников с умопомрачительной пропускной способностью. Неудивительно, что палатка вмещала весь наличный состав полевого стана. За отдельными столиками на увесистых армейских табуретах сидели ожидавшие ужин офицеры. За тремя длинными столами, на расположенных по бокам узких лавках, расположились военные водители. Стоявшие у раздаточных столов повара и трое дневальных, воюя с прилипающими половниками, раскладывали по тарелкам исходящую паром свежеприготовленную гороховую кашу.

Въехавший в лагерь автомобиль, волочивший за собой напоминавший сферическую цистерну, никто не встречал. ЗИЛок медленно прокатился между палатками и остановился у металлической эстакады.

Появившиеся из кабины Петрович и водила синхронно хлопнули дверями, и, задумчиво покручивая отсиженными задами, не торопясь, кряхтя и потягиваясь, вдоль разных бортов приблизились к своей находке.

Взор Петровича остановился на боковине спутника, на той её части, где в лучах закатного солнца благородно отсвечивала пятиугольная табличка с рельефно выпирающим из неё гербом Советского Союза.

Такую же табличку с противоположенной стороны рассматривал водила. Перестав ковыряться в носу, он выглянул из-за спутника и, обнаружив уже не первое за сегодняшний день совпадение интересов, безо всякой на то команды кинулся в кабину.

– Я сейчас! – крикнул он на ходу. – У меня и ключ подходящий есть!

Группа сопровождения ЦУПа (Центра управления полётами) предполагаемую точку приземления сверхсекретного разведывательного спутника вычислила ещё до подачи команды на включение его двигателей. Если быть совсем точными, то точка приземления фигурировала в расчетах ЦУПа в качестве исходных данных. Задавшись этой точкой, орбитальщики определили необходимое время и точку схода с орбиты, а также продолжительность работы двигателей, которые, при штатной работе всех систем, должны были столкнуть спутник на пологую траекторию снижения, кончавшуюся в заданной точке целинной казахской земли.

Процедура встречи спутников уже давно стала привычной рутиной и, как всякая рутина, со временем была сведена её исполнителями к рациональному минимуму действий.

Орбитальщики определяли точку посадки. Группа слежения – по сигналам маяка садящегося спутника – подтверждала штатность производимой посадки, а, после приземления спутника, определяла треугольник ошибок с вероятными координатами приземлившегося аппарата.

Получив координаты района поиска, вертолетчики поднимали в воздух тяжёлую транспортную машину, летели к означенному району, цепляли спутник тросами, а затем в темпе везли на спецплощадку. На этом процедура встречи считалась законченной. Дежурные службы делали в своих журналах соответствующие отметки и успешно забывали обо всём произошедшем, переключившись на другие животрепещущие дела.

* * *

Тяжёлый МИ-10 прибыл к месту падения спутника к вечеру.

Экипаж вертолёта ещё с прошлого вечера готовился к походу в баню. Были закуплены пиво и водка, приготовлены закуска и веники. Всё подлётное время предвкушавший прелести русской бани экипаж с энтузиазмом обсуждал степень собственной готовности к означенному мероприятию. При выходе на точку встречи с космическим шпионом, у командира осиновым колом в горле застрял кусок незаконченной фразы.

Спутника не было!

Ясно виднелось тёмное пятно высохшей степной травы, напрочь выжженной тормозными пороховыми зарядами. В земле наличествовала вмятина, в которой ещё совсем недавно копчёной курицей покоился искомый спускаемый модуль. От вмятины за горизонт, отливая свежеобнажённой плодородной целинной почвой, удалялся след.

Чёткая, прямая как стрела, линия.

Спутника не было!